Лица наших иногородних гостей обращены к рядам белых стульев. За ними стоячая зона заполнена таким количеством местных монстров, сколько может вместить пространство. Когда весенний воздух наполняется «Если бы я никогда не знал тебя», а к концу прохода подъезжает карета в сказочном стиле, я не вижу никого из присутствующих. Только моя прекрасная невеста, когда она выходит из кареты.
Солнечный свет отражается от ее белого платья, окружая ее волшебной аурой. Она такая чертовски красивая. Самая широкая улыбка, которую я когда-либо видел, расплывается на ее хорошеньком личике. Затем она собирает в руки пышную юбку своего свадебного платья принцессы и бежит ко мне.
Твой смокинг! говорит она, подходя ко мне. Он потрясающ. Мне он нравится.
Элиза кладет ладони мне на грудь, ее блестящие глаза широко раскрыты, пока она рассматривает тонкую нейлоновую сетку, которую наш местный портной использовал для создания моего костюма-тройки и галстука.
Ты не сказал мне, что заказал антиневидимый смокинг.
лицом в ее киску.
Я перекидываю одну руку через ее тело с достаточным давлением, чтобы удержать ее на месте. Ее твердые соски созрели для того, чтобы их пощипать, и это именно то, что я делаю. Сначала слегка, увеличивая давление моих щипков с каждым движением моего языка по ее киске.
О боже, стонет Элиза, запуская пальцы в мои волосы. Еще сильнее
Я посасываю ее клитор губами, зубами, ласкаю языком ее нежный бутон, пока от ее ногтей по коже головы не пробегает жар. Лучшая гребаная боль в мире. Я рычу в ее киску, когда она выгибается подо мной, приподнимаясь с кровати и кончая мне на язык.
Ты нужен мне внутри меня, ее задыхающийся голос едва слышен как шепот.
Я в последний раз пробую свой любимый десерт, затем двигаюсь вверх по ее телу, зарываясь по яйца, когда целую ее сладкие губы. Я зашел слишком далеко, чтобы продержаться долго, но, когда я кончу, я заберу ее с собой. Я поднимаю одну из ее ног, раздвигая ее шире, чтобы я мог поглаживать ее точку G с каждым толчком.
Роан, хнычет Элиза мне в рот, хватая меня за спину, за задницу.
Огонь лижет основание моего члена. Еще нет. Пока, блядь, нет.
Ее тело напрягается под моим, затем напряжение лопается.
О боже
Она тянет меня невероятно глубже, прижимаясь ко мне, в то время как ее киска сжимает меня до совершенства.
Элиза, блядь, бля-я-я-я обвив ее руками, я приподнимаю ее бедра и наполняю ее всем, что у меня есть. Я люблю тебя, милая. Только тебя. Навсегда.
Что, если я скажу тебе, что ты также сможешь полюбить другого человека? ее голос такой тихий, что я почти не слышу вопроса.
«Почти».
Мой пульс ускоряется, как ракета, и я приподнимаюсь на руках, чтобы посмотреть в глаза моей прекрасной жены.
О чем ты говоришь?
Мой друг-врач, который брал у тебя образцы, когда был в городе на вечеринке по случаю нашей помолвки, сказал, что все анализы, которые он провел, показали отсутствие аномалий.
Парень был профессионалом, надо отдать ему должное. Ни на кого в городе не смотрел как на урода. У него не было никаких проблем с поиском вены на моей невидимой руке. И он не сказал Элизе, что я, черт возьми, чуть не потерял сознание, когда флакон начал наполняться моей определенно не невидимой кровью.
Никаких аномалий ни в одном из тестов?
Потому что кровь была не единственным образцом, который я отправил с добрым доктором в тот день.
Все было в пределах нормальных, здоровых параметров.
Элиза обнимает меня за шею, нежнейший румянец заливает ее щеки, когда она гладит меня по волосам.
Он думает, что твоя невидимость похожа на рубцовую ткань. Клетки, которые были повреждены на поверхностном уровне. Он сказал, что нет никаких доказательств, подтверждающих опасения по поводу генетической передачи.
Означает ли это то, о чем я думаю?
Ее шелковистые волосы колышутся, как нежные набегающие волны, когда она кивает.
Это значит, что однажды мы могли бы стать семьей Бирн, если ты этого захочешь
Если я этого захочу?
Я оставляю поцелуй на ее губах, прежде чем вскочить с кровати. Я, как слон в посудной лавке, направляюсь в ванную. Минуту спустя я возвращаюсь в нашу комнату, в нашу постель, с ее противозачаточными таблетками в руке.
Ее глаза становятся круглыми, как блюдца, когда я сминаю в кулаке маленькую блистерную упаковку из фольги, а затем бросаю ее в мусорную корзину.
Я провожу ладонями по ее телу, уделяя дополнительное время тому, чтобы провести ими по ее животу. Сейчас плоскому, но ненадолго.
Я хочу семью с тобой, говорю я, устраиваясь на ней сверху и скользя в ее идеальную теплую киску одним глубоким толчком.
Потом еще одним, и еще.
Ее хриплый стон вибрирует на моих губах.
Боже, да да
Пьянящая, глубоко укоренившаяся потребность ревет внутри меня, когда она кончает. Необходимость заявить права. Отметить.
Черт, я люблю тебя, рычу я, вбиваясь в Элизу, пока не кончаю так глубоко в ней, что не чувствую, где заканчиваюсь я и начинается она.
Так, как это всегда бывает с ней. Так было с первого раза и будет каждый день, до конца наших жизней.
Конец