Мои движения стали быстрее, требовательнее, и мой большой палец массировал основание моей головки до тех пор, пока я едва мог сдерживать его.
Я представил, как она произносит мое имя снова и снова, как ее мышцы сжимаются вокруг моего члена.
Наша первая ночь ее первый раз. Я не осознавал этого, пока не увидел на себе кровь, и я чуть не упал на колени и не признался ей во всем: в моей любви, в моей верности, в обещании на вечность.
Ее улыбка, которую я так давно не видел, всплыла у меня в памяти, и мои движения становились все быстрее и быстрее, а биение сердца все сильнее и сильнее.
Я тяжело дышал и хныкал, мои колени дрожали, когда я гладил себя, думая о ней, о том, какой она была на ощупь, влажной и готовой.
Я застонал, положив руку на стеклянную стенку душа, туман исчезал под моими пальцами. Она мысленно выкрикнула мое имя, и я кончил сильнее, чем когда-либо за долгое время, молочно-белая жидкость стекала по моему члену и покрывала мою руку.
Черт, это было напряженно.
***
АЛЕКСАНДР
Было два часа ночи, и я стоял, прислонившись к стене недалеко от ее комнаты. К этому времени у меня вошло в привычку дежурить, пока она спит. Я был достаточно далеко, чтобы обеспечить ей уединение, и в то же время достаточно близко, чтобы иметь возможность охранять ее дверь.
Я бы не стал отрицать, что некоторые люди причиняли ей вред во сне только потому, что ее существование было для них занозой в боку.
Используя свою магию огня, я закурил сигарету и наслаждался вкусом дыма на языке. Вампиры не могли стать зависимыми, по крайней мере, не так, как люди, но Эйвери научила меня ценить табак.
Это было одним из ее пороков в нашей прошлой жизни, и я привык делиться с ней своими сигаретами только для того, чтобы мы могли провести вместе лишних пять минут. С тех пор я курил, потому что это напоминало мне о нашем времени, о наших прогулках.
Я медленно выпустил дым, уставился на светло-серое облачко перед своим лицом и покачал головой.
Мои мысли вернулись к ее первому занятию со мной после Хэллоуина, к тому, как она избила мальчика до полусмерти. Это зрелище чуть не свело меня с ума, не только потому, что она выглядела невероятно сексуально, но главным образом потому, что она была в ярости, почти вне себя от гнева. И это означало, что она хоть что-то почувствовала. Даже если это была всего лишь ярость. Ее душа не была полностью выжжена.
Прошло несколько часов, в течение которых я боролся с сокрушительным изнеможением.
Но затем, благодаря моим обостренным чувствам, я услышал всхлип, а затем свое имя.
Неужели Эйвери приснился кошмар? Я уже собирался подбежать к ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но остановился. Вероятно, я был последним человеком, которого она хотела видеть, и, кроме того, я выглядел бы извращенцем, если бы вот так ворвался в ее спальню из ниоткуда.
Поэтому я заставил себя оставаться на месте,
мучимый ее учащенным дыханием. Мое имя снова слетело с ее губ, пока она не успокоилась и ее бешеное сердцебиение не замедлилось.
Ее кошмар закончился. Или она? Нет, конечно, нет.
И все же мой член затвердел при мысли о том, что она прикасается к себе, думает обо мне, представляет меня.
12
Я вздрогнула от своего слишком короткого сна, все еще ошеломленная прошлой ночью и моим разговором с Александром.
Это взволновало меня больше, чем мне бы хотелось, и разожгло в моей груди огонь, который предпочла бы потушить.
Но как бы сильно я ни хотела это отрицать, в его словах была доля правды. Может быть, мой мозг просто сходил с ума, может быть, мое тело просто жаждало немного ласки, комфорта.
Он посмотрел на меня своим обычным взглядом, когда передвинул свое бедро между моих ног, и я почти согнулась пополам.
Его запах, его прикосновения все это было таким знакомым, таким правильным и в то же время неправильным, так неправильно.
Стук в дверь вывел меня из задумчивости, и я уже знала, кто это был Лейла.
Со сверхъестественной скоростью я подбежала к двери и впустила ее.
Ты еще не одета? Мы опоздаем, отчаянно закричала она, сунув мне в руки рогалик и чашку кофе.
Кофе пах чудесно, но вкус рогалика меня беспокоил, я знала, что меня сейчас стошнит.
Просто потому, что мы не умираем от голода так быстро, это не значит, что мы не нуждаемся в питании. Особенно с тех пор, как ты, как идиотка, отказываешься пить кровь. Сегодня на повестке дня у тебя магия стихий, и тебе понадобится для этого вся энергия, которую ты сможешь получить. Так что запиши это. Она сердито посмотрела на меня, и я закатила глаза, но спорить не стала.
Вместо этого я поднесла чашку к губам и сделала большой глоток. Вкус у него был совсем не такой, как я помнила. Более интенсивный и в то же время мягкий парадокс. Мои вампирские вкусовые рецепторы прыгали от радости, потому что они наконец-то снова могли что-то попробовать, и все же мое тело не было удовлетворено.
Напиток был слишком человечным, недостаточно красным, недостаточно металлическим.
С раздраженным стоном я допила последнюю каплю и откусила от рогалика.
Это было почти так же, как если бы у меня во рту была грязь, и я выплюнула пережеванные остатки в кофейную чашку.