Наконец-то они в теплом, людном вагоне! Кричали и плакали дети, в проходах образовались пробки.
Кажется, никто не видал, прошептала Славка, вытирая мокрое от дождя лицо.
«До отхода поезда номер 5 осталось пять минут! Провожающих прошу выйти из вагонов!» прогремел железный Костин голос.
Объявляй отправление моему поезду, прошептала Ася. И таким славным и милым показался ей Костя.
Клятва
и гасли и все куда-то без устали бежали ядовито-красные, зеленые, фиолетовые буквы реклам и вывесок. Улицы текли реками огня. Можно было подумать, что это Млечный Путь рухнул, просыпался сияющей лавиной на ночную землю и теперь кишел звездным гигантским муравейником.
Выскочив из людского потока, сестры растерянно остановились.
Москва! сказала восхищенно Славка.
Столица! откликнулась Ася.
Люди здесь одевались иначе, наряднее, чем в тихом уральском городе. Сестры чувствовали себя неважно в лыжных костюмах, в стареньких осенних пальто, в вязаных белых шапочках с зелеными помпонами на макушках.
Вырядились, как пугала! Сразу видать, что из глубинки! сказала Славка и по привычке начала шарить на груди, отыскивая косы, чтобы перебросить их на спину. Она огорченно вздохнула. Такие косы, пожалуй, и в Москве были бы редкостью.
Что будем делать? спросила Ася подавленно. Уже вечер, учреждения не работают. В гостиницы, говорят, здесь попасть невозможно. А где ночевать?
Э, нашла о чем печалиться. Вокзал нам с детства дом родной. На вокзале и перебьемся ночь! весело ответила Славка. Там, где начинались практические дела, власть переходила к ней. Ее беззаботность, общительность и напористость, ее деловая смекалка всегда выручали сестер. И в такие минуты, как сейчас, Ася целиком доверялась ей.
На душе у Аси было смутно. Из тихого маминого дома все казалось проще. А вот теперь сверкающая Москва совсем подавила ее. Какое дело столице всего государства до каких-то девчонок в лыжных брюках, до какой-то сумасбродной мечты о море?
До них ли тут?
Ася почувствовала себя от моря сейчас дальше, чем прежде. Она устала, теряла всякую надежду, ее охватывали страх и отчаяние. А Москва била в глаза пестрым вихрем, в котором ошеломленная Ася ничего не могла понять.
Главное сейчас что-нибудь пожевать, услыхала она голос неунывающей Славки. Найти бы столовку поблизости. Да пойдем, чего мы стоим?
Сестры снова нырнули в людской поток. Им хотелось идти медленно, все разглядывая, но люди почему-то бежали, обгоняя друг друга, и сестры, подхваченные потоком, тоже понеслись неизвестно куда.
Если потеряем друг друга, приходи на вокзал к камере хранения! крикнула Славка.
Они почти бежали, глазея по сторонам, читая вывески, дивясь на витрины, порой завертывая в гастрономы, кишащие народом. На прилавках под стеклом они видели груды колбас, остроносых копченых стерлядей, припудренные пирожные в виде корзинок с цветами из крема.
Ой, Аська, я не могу больше, у меня кишка кишке голос подает! воскликнула Славка, шумно вдыхая запах яств.
Наконец они натолкнулись в большом магазине на буфет с высокими мраморными столиками. Сестры взяли сосисок, груду всяких пирожных и конфет и бросились к столику. Они хватали, давились, обжигались. Первой опомнилась Ася.
Чего это мы как на пожаре? удивилась она.
Все же так... Ну и мы поддались... засмеялась Славка. Бегом живут! Будто все опаздывают на работу и боятся увольнения!
Сестры успокоили себя, стали есть медленно.
Сколько у нас осталось денег? тихонько спросила Ася.
Четыреста.
Ася подавилась хрустящим, рассыпающимся на пленки «наполеоном».
Славка, мы же сели в галошу! прошептала наконец Ася, в ужасе округляя оленьи глаза. Нам едва-едва хватит на обратную дорогу. И то лишь в том случае, если немедленно уедем. А если поживем сутки...
Обратной дороги не может быть. Ты же сама кричала: нужно жечь корабли. Помнишь, с косами?! строго сказала Славка, откусывая сочную, щелкнувшую сосиску.
Чудачка! Если мы здесь добьемся своего, нам же не на что будет уехать в Одессу! Я уж не говорю про Владивосток!
У Аси пропал всякий аппетит. Положение показалось ей безвыходным.
Какие милые девочки! проговорил звучный, жирный голос. Разрешите причалить около вас!
На бледном лице лоснились черные глаза, улыбались толстые красные губы, топорщились маленькие усики. Шапка длинных волос лежала на воротнике плаща.
Девочки, по всему видать, приезжие?
Не ваше дело, сердито сказала Славка.
У вас нет настроения разговаривать?
Да!
Какая недотрога.
Какая есть!
Мы бы с товарищем могли показать вам Москву.
Без вас увидим!
И сестры ушли.
Терпеть не могу этих козлов с наглыми глазами, Ася даже плюнула. Так и охотятся!
Сестры вернулись на вокзал. Их поташнивало, они объелись сладким.
В большом зале ожидания плавал неумолкающий, ровный гул разговоров. Длинные ряды деревянных диванов были заняты пассажирами. В проходах лежали чемоданы,
тюки, свернутые постели. Между ними бегали дети. Работали ярко освещенные буфеты, аптечные и книжные киоски. К высокому потолку прижались шары синий, красный и зеленый. Их, должно быть, упустили дети.
Часа два толкались сестры в зале ожидания, все не могли найти свободного места.