А Мидиру, между прочим, уже стукнуло четыре с половиной! Какой же он маленький?!
Донести эту простую мысль до Мэрвина не удавалось, папа был по-прежнему недосягаем, а мама все так же редко гладила Мидира по голове и вообще мало оказывалась поблизости...
Но то ли зубы Мидира подросли, то ли металл наконец устал, но однажды подкованный особо толстым железом стол в кабинете отца упал с образцовым грохотом. Примерно на ползамка.
Не обманув ожиданий второго принца, стража споро примчалась и притащила Мидира к отцу. Джаретт замер на полуслове, оглядел стражу, сына, договоры в руках удивленно подавшихся к принцу послов от самого вредного Дома Леса
Мидир важно кивнул взрослым, а потом выплюнул железочку, звонко прокатившуюся по черным плитам полированного пола.
В зубах застр-р-ряр-р-ра, выговорил второй принц. Прилежно, как учили, шваркнул ножкой и поклонился, почти вспомнив обращение к этому Дому: Да будут кр-р-репки ваши, э-э-э кор-р-рни!
Лесовики переглянулись и уставились на владыку Благого мира.
И ветви, разумеется. И ветви пусть тоже будут крепки, рассеянно договорил Джаретт, поправив приветственную формулу, и кивнул: Я обдумаю все ваши предложения, договорим завтра.
Ши беспрекословно, хоть и несколько недовольно, подчинились. Отец устало потер лоб под короной.
Надеюсь, они не восприняли это как намек! Добро. Я понял, металл не выход. Но, Мидир, железо-то как?
Зубками, второй принц улыбнулся пошире, вдруг папа не видел, какие у него зубы. Я уже бор-р-рьшой! Пусть Мэр-р-рвин не др-р-разнится! Я бор-р-рьшой и меня надо замечать!
Замечать, говоришь? папа наклонился к Мидиру поближе, так близко, что его неимоверно захотелось обнять, но Мидир сдержался: папа такое только от мамы терпел. Хорошо, раз уж ты у нас такой бойкий
Вот и нечего было папе так тяжело вздыхать! Мидир гордо выпрямился, намекая папе, что на самом деле бойкость это хорошо.
Самое время учить тебя настоящему воинскому ремеслу, чему-то обрадовался Джаретт и отвернулся к стражам. Раз сами уследить не можете, то позовите Киринна! Он тут жаловался, что мало времени проводит с сыном, пусть пообщается с принцем. Посмотрим, надолго ли хватит его терпения!
Мидир заинтересовался весь, от макушки до пяток он раньше не встречал взрослых, которые бы вслух и при Мидире жаловались, что им не хватает времени для общения с ним. Других детей Мидир вокруг не наблюдал, а взрослые все одно к концу дня скатывались в стоны. Даже самые терпеливые.
И что это за Кир-р-ринн? не сдержался Мидир и прикусил язык под взглядом отца. Тот невыдержанность терпеть не мог, а младший принц всегда старался соответствовать. Ну, почти всегда.
Увидишь. А пока Киринн сюда идет, Мидир, скажи мне, зачем, ну зачем ты портишь мебель? Ты не лесовик и не превращаешься ни в дерево, ни в бобра! ноздри
у папы белели и раздувались, значит, сердился. Ну что за манера! Ты волк! Ты принц! Мэрвин никогда так не поступал! Подгрызать ножки не твое дело!
Раз папа сердился, он заслуживал серьезного ответа. Мидир дождался паузы, чтобы не перебивать и не потерять главное в мешанине чужих слов.
Подгр-р-рызать мое дер-р-ро! Как раз потому, что я вор-р-рк! А ножки ир-р-ри ноги, это не так важно! Я, может, тр-р-ренир-р-руюсь!
Папа замер, потом склонился, уронив голову в сложенные лодочкой руки. Плечи его затряслись. Следовало успокоить.
Не р-р-расстр-р-раивайся, отец, я скор-р-ро научусь! И пер-р-рестану!
Надеюсь, перестанешь ты раньше, Мидир! Или у нас не останется мебели, и придется мне заключать договор с лесовиками на их условиях, папа поднял голову и окинул второго принца повеселевшими глазами, хотя лицо его продолжало оставаться серьезным.
Что-то за спиной насторожило Мидира, но не успел он обернуться, чтобы проверить, как папа удовлетворенно вздохнул, глядя поверх макушки второго принца.
А-а, вот и ты! Я уж думал, испугался или потерялся.
Мидир обернулся на этого «Вотыты», и с возрастающим уважением оглядел тяжелые доспехи на массивной фигуре воина. Раз ему позволялось ходить в доспехах, значит Вотыты стражник! Ростом с отца или даже выше, он напоминал левую, самую высокую башню замка. Большой стражник!
Мидир, очень довольный своими выводами, поднял взгляд, чтобы оглядеть лицо волка, похожего на башню, и не сдержал удивленного вздоха: он был белым. Вся стража по большей части была черноволоса, как отец, мать и сам Мидир. Кажется, встречал он парочку рыжих, и только. Чтобы осмотреть всего Вотыты, пришлось закинуть голову.
Ого! Я думар-р-р, таких бор-р-рьших не бывает! Мидир не хотел говорить вслух, но вырвалось само.
Возвышающийся над ним Вотыты так же удивленно воззрился на волчонка.
Ого! А я думал, таких маленьких не бывает!
Мидир оскорбленно вскинулся, собираясь как-нибудь сказать, что он давно не маленький!.. И тут папа засмеялся. Папа смеялся редко, но зрелище было завораживающее, а смех заразительным, поэтому Мидиру совсем расхотелось сердиться на глупого белого волка.
Ну вот и молодцы, папа вытер выступившие слезы. Договорились. Киринн! Вотыты встал навытяжку. Позаботься о том, чтобы Мидир осваивал войсковую науку вкупе с наукой командования войсками. И если я услышу хоть об одной подгрызенной ножке, тебе несдобровать!