Тра-ррр-рах!!! дубовая дверь слетела с петель разбиваясь в щепу.
Я пришел, враг Мой, полуголый, заляпанный кровью, с сияющим чистым белым светом молотом на короткой рукояти в правой руке, на пороге дома с заколоченными окнами стоял Арни.
О братец Тор, могучий Асс, господин Арни, не помнящий самого себя. Твоя девочка спит, но разбудить от сна белых кал ее могу только я. Так что расслабься и не маши своей любимой игрушкой. Даже я немного боюсь его, положи молот АссМое проклятие снято, мы решим дело миром.
Багряная тень взметнулась из разрушенного камина. Острейший клинок дамасской стали, покрытый тайными колдовскими знаками заплясал у горла носившего Золотую маску. Хитрец Локки попал впросак. Наемник в Багряном плаще пришел взять свой долг с Обманувшего за себя и за братьев.
Я дам тебе сто золотых, мастер-убийца, Прохрипел Локки.
Теперь я не хочу золота, мне нужна только твоя жизнь, Прошипел наемник.
Так не честно, возмутился снявший Золотую маску.
Убийца в Багряном плаще, ты должен уйти. Я простил тебя, грохнул Арни, Ты мешаешь нашей беседе!!!
Но ведь это он заказал твою смерть!!!
Знаю, но пока он мне нужен.
Нет!
Да!.. Пусть сначала он разбудит Циннию.
Серая тень метнулась от заколоченного окна. Удар острейшего клинка прямо в сердце и старый Брумс упал на грязный дощатый пол замертвоНо Арни-Тор успел метнуть свой молот. Последнего из багряных братьев размазало по стене. И все же Брумс умер. Бедная Нукки взволнованно кудахтала, мельтеша под ногами, не понимая, почему хозяин не встает с пола. Пестрая курица любила дядюшку Брумса.
Я убью тебя Локки.
Стой, лишь я могу разбудить Циннию
Да
Тот, кто две тысячи лет носил Золотую маску, взмахнул правой рукой и вместо белых калл в руках у девушки появились алые гвоздики, тут же ее глаза открылись и она закричала:
Арни!
Мой подарок вам, дети мои. Вы забудете все.., бледное лицо подлеца Локки исказила кривая улыбка.
Вспыхнул
свет и погас
*
Цинния, свернувшись калачиком, сладко спала в цирковой повозке, укрытая цветным лоскутным одеялом, рядом охранял ее сны Арни. Он долго не мог заснуть, старина Брумс пропал. Его тело нашли лишь на второй день после закрытия карнавала. Подслеповатый доктор, осмотрев тело дядюшки Брумса, написал однозначное заключение «сердечный приступ». Цинния плакала, а Арни молчал. На кладбище к ним подошел дорого одетый вельможа с бледным лицом и горящими странным зеленым светом глазами, он передал им желтый пакет: «Мистер Арни и госпожу Циннию приглашают выступать в столичном цирке «Антрацитовая хризантема». В этом же году наши влюбленные поженились. Они никогда не расставались и даже умерли в один день.
Шли года, века, тысячи лет
*
А как же тот, кто носил Золотую маску?!
Одна знакомая Звезда рассказала мне по секрету, что Смеющийся Бог Бог Лжец, потерял свой вечный сон. Тень пестрой курицы преследует Локки в его снах, тень пестрой курицы по имени Нукки
Может и это ложь, но так говорила мне по секрету одна знакомая Звезда.
*
По извилистому и тесному лабиринту улиц южного города шла Тень Старого Клоуна, она улыбалась и пела во все горло:
Синий лес до Небес
Бог забыл, а я влез
Чудеса паруса,
Пыль в глаза и гроза.
Я лечу так хочу,
Упаду закричу,
Помолюсь улыбнусь,
И на небо вернусь.
Синий лес до Небес
Бог забыл, а я влез
Я отдам все мечты!
Где же ты, вот цветы
Сжег мосты и забыл
Для чего я любил.
Подожди, впереди
Там огонь, не ходи
Помолюсь разобьюсь,
И на Небо вернусь.
Синий лес до Небес
Бог забыл, а я влез
Я лечу так хочу!
Упаду замолчу
Ты жди
Здравствуй Мир, шептали его губы, и это было похоже на шелест листвы, дыхание ветра и разговор одной океанической волны с другой, всполошенный крик чайки и карканье черного ворона, одновременно.
Все казалось не всерьез. Как обычно, то есть навсегда, безвозвратно и неотвратно, только он об этом старался никогда не думать. Однако и ход мыслей его никогда не подчинялся воле желания. День за днем Это было лишь одно из его личных проклятий, об остальных еще будет упомянуто позже
*
Смоль, длинные черные волосы, на восточный манер завязанные в замысловатый узел, скуластое лицо с вытянутым упрямым подбородком, бледная кожа, высокая худощавая фигура, вряд ли можно назвать его привлекательным субъектом, если бы не его глаза два глубоких омута мрака, из которых струился божественный свет, такой увидишь лишь в конце тоннеля
Излюбленным цветом Смоля был черный, его плащ, кафтан, пальто, и деловой костюм относились именно к этой монотонной цветовой гамме, однако многие божились, что цвет его одежд алый, но эти многие заблуждались, и всего лишь путали цвет со светом, да и самого Смоля с кем-то совершенно другим.
*
А Смоль действительно был совершенно другой. Он любил часами без дела бродить по городским улицам какого-нибудь провинциального городка и смотреть на людей, автомобили и бездомных собак, чаще всего, оставаясь незамеченным, не привлекая ни чьего внимания.
Там среди людской толпы он всегда чувствовал себя неразрывною частью мира, движущейся деталью некоего вселенского механизма, именно тогда вечность воистину ложилась у ног, а он попирал ее своими ногами не имея никаких намерений нанести ущерб, а всего лишь локализуя свою сущность в этом пространстве.