Слезы застилали мне глаза, но я с ужасом осознавала присутствие зрителей учащенное дыхание, топот ног, жар в глазах. На краю моего бокового зрения мелькнул вихрь розового шелка, за которым последовало затихающее шлепанье ног Макарии. Я должна была радоваться ее отсутствию, но боль от отвратительной демонстрации Салема затмила все.
Физическая и эмоциональная агония выворачивала меня наизнанку. Его насилие было шокирующе жестоким, потеря контроля парализовывала. Затем его клыки прорвали кожу на моем горле и пронзили вену, лишив меня рассудка. То, что всего несколько мгновений назад казалось болью, теперь превратилось в томную расплавленную реку похоти. Он насиловал меня, но хуже всего было предательство моего собственного тела. Удовольствие скрутило мои внутренности, напрягая соски, увлажняя мою киску и захватывая мои чувства.
Корсет сдавливал мои ребра. Мои бедра неудержимо двигались, и мои внутренние мышцы сжались вокруг него, жадные и распутные. Он довел меня до оргазма, толкаясь внутрь с варварской собственнической силой. Он мог в любую секунду довести меня до предела, заставить судорожно сжимать его член, и я не смогла бы остановить его. Я была так близко, прямо на грани, и я, бл*дь, ненавидела его.
Салем убрал свои клыки с моей шеи и изменил угол своих толчков, безошибочно попав в то место, которое воспламеняло меня.
Я кончила, неохотно и яростно, рыдая от унижения в его ладонь.
Моя, его голос был дымом, тлеющим и смертоносным, затем стал громче, ревущим, когда он пролился внутрь меня. Она моя.
В следующее мгновение меня уже несли по темному туннелю. Он вытащил меня из этой комнаты, и когда ощущение падения прекратилось, он стоял в королевских апартаментах, прижимая мое тело к своей груди.
Я толкнула его, дрожащая и опустошенная. Он усадил меня на край кровати, снял корсет и завернул в мягкое одеяло. Я покачнулась, затряслась, превратившись в месиво распухшей плоти и искалеченных эмоций. Мое сердце было разбито и раздавлено в кашу.
В дверь постучали. Когда Салем пересек комнату, чтобы открыть, я попыталась собраться с мыслями, но все было расплывчатым, моя кровь переполнилась адреналином. Я все еще не отдышалась.
Распространи это сообщение среди всех жителей, сказал Салем.
Эребус стоял за дверью, почтительно опустив белокурую голову.
Что-нибудь еще?
Ее вещи
Там.
Я проследила за взглядом Эребуса через комнату до пакетов в углу, возле стального сейфа. Мой лук и стрелы лежали сверху, окруженные Святое дерьмо. «Роскошь» было лучшим словом для описания этой огромной спальни. Пышные мягкие диваны, экзотические статуи полуобнаженных женщин, целая стена с искусно выставленным оружием, таким как старинные пистолеты, пули, ракеты и торпеды все это сочеталось с сильным контрастом цветов и материалов.
Занавески драпировали стены, и шелковистая текстура покрывала каждую поверхность, придавая пространству теплое чувственное ощущение. Бесчисленные подушки приглашали свернуться калачиком и отдохнуть, поспать и потрахаться. Дворец удовольствий, построенный для бога секса. Или для насильника.
Мое лицо вспыхнуло от новой ярости.
Это моя комната или твоя?
Его разговор с Эребусом закончился, и дверь за небрежно прислонившимся телом была закрыта.
Моя. Теперь наша.
А как насчет Макарии?
кислота разъедала мой тон. Или других твоих женщин? Сколько у тебя подружек?
Ты можешь свободно бродить по моему дому. Теперь он твой, Салем прошелся по комнате, скользя кончиками пальцев вдоль спинки дивана. Но я ожидаю, что ты будешь спать здесь. Со мной.
Сколько женщин ты трахаешь?
Блюда подаются в обеденном зале
Перестань игнорировать мой вопрос, я стиснула зубы.
Перестань вести себя как ребенок, его глаза горели так же ярко, как солнце, и в десять раз жарче.
Я плотнее натянула одеяло на свою наготу.
Когда мой лучший друг платонически поцеловал меня в щеку, ты вел себя как бешеный пес. Эта женщина, я ткнула пальцем в дверь, терлась о твою ногу как сучка в течке и схватила за член! Но это я веду себя как ребенок?
Ты моя девочка, сказал Салем как ни в чем не бывало, словно это ответ на все вопросы.
Я не твоя девочка. Особенно когда ты трахаешься с другими женщинами. Сколько шлюх ты уже поимел перед своими верными последователями?
Мускул дернулся на его щеке, и это было больно. Это было чертовски больно.
Мое горло сжалось, горело.
Ты изнасиловал меня.
Я называю это его губы дрогнули. Неожиданным сексом.
Я резко втянула воздух.
Не смей, бл*дь, умалять это.
Ты не сказала «нет».
Ты зажал мне рот!
Ты кончила прямо на моем члене, он полез в штаны. Хочешь взглянуть на доказательства?
Иди на х*й, я дрожала с головы до ног, и мой голос ослабел от слез. Ты меня принудил. Ты я провела рукой по щеке, презирая свои эмоции. Ты сделал мне больно.
Его лицо омрачилось, а горящие глаза дрогнули. В мгновение ока Салем опустился передо мной на колени. Я попыталась вырваться, но он схватил меня за бедра, за запястья. Его руки были повсюду, уклоняясь от моих пощечин и эффективно усаживая меня в сидячее положение на кровати перед его корточками.