Еду сейчас принесут, я провела рукой по сосудистому узору из переплетенных ветвей вокруг его сердца, загипнотизированная ярким течением крови и металлической субстанцией, струящейся в ней.
Ненасытный жар пронзил мой желудок и зашевелился в корнях зубов. Я жаждала Салема, его крови, но до тех пор, пока не пойму, что происходит, я не собиралась говорить ему об этом.
Он посмотрел на свою грудь.
Ты видишь мои вены?
Да, но с каждой лаской артерии пульсировали сильнее, ярче, поднимаясь ближе к его коже и тянясь к моей
руке. Я провела пальцами вниз по его торсу и производила тот же эффект везде, где прикасалась. Ты чувствуешь это?
Чувствую, что? он смотрел на мою руку с таким вниманием, что его глаза загорелись.
Я вижу эти серебряные ленточки в твоей крови. Я слышу твое кровообращение, и когда я я провела рукой по его груди, пораженная странным ощущением силы. Когда я делаю так, твои вены трепещут и тянутся вверх, как магнитом? Я не чувствую их на ощупь, но, черт возьми, Салем. Как ты можешь этого не чувствовать?
Раздалось электрическое жужжание, и стальная дверь медленно пришла в движение.
Его широко раскрытые глаза встретились с моими. Он выглядел почти испуганным. Только не из-за двери. Он боялся меня?
Салем вывернулся из-под меня и перевернул меня на спину.
Притворись, что ты больна. Умираешь, прошептал он мне на ухо. Затем бросился к двери.
Глава 10
«Притворись, что ты больна. Умираешь».
Закрыв глаза, я неподвижно лежала на тюфяке и издала самый слабый стон, какой только могла издать. Если наши похитители поверят в эту уловку и хотят сохранить меня в живых, они поспешат сюда, верно? Мои мышцы напряглись, готовясь к бою.
Вернись! Она больна! Салем затряс ворота. Я не знаю, что с ней не так, звук его расхаживающих туда-сюда шагов разносился над полом. Ее рвет. Высокая температура. Судороги. Я не знаю. Она не в себе. Думаю, это из-за укуса на ее ноге. Похоже, он воспалился.
Мое бедро дернулось, но рана была в порядке. Казалось, она заживает нормально.
Дверь загудела, шестеренки заработали, и стон стали, скользящей на место, обозначил напрасные усилия.
Его дыхание участилось, и ворота лязгнули о ту часть его тела, которой он врезался в них.
Бл*дь, не оставляй меня здесь с гниющим трупом!
Не та мысль, которую я хотела бы представлять. Я приоткрыла один глаз и вытянула шею.
Он сердито схватил картонку с едой и втащил ее в комнату. Когда дверь закрылась, я натянула шорты, повязала замшевую ленту вокруг груди и проскользнула в ванную, чтобы почистить зубы. Когда я сплюнула соду в раковину, Салем подошел ко мне сзади.
Его ладонь фамильярно прошлась по моей спине, а другой рукой он выхватил зубную щетку из моих пальцев. Никто из нас не произнес ни слова, пока он чистил зубы. Мы устроились на тюфяке и молча поели. Жареная свекла, какая-то дичь, приготовленная, на костре и вода в бутылках. По крайней мере, нас хорошо кормили, но я не чувствовала вкуса еды. Я ощущала онемение.
Я доела свою порцию еды, убеждая себя, что мы вырвемся. Так или иначе, я снова увижу своих отцов.
Прежде чем дверь открылась, сказала я, ты выглядел испуганным. Почему?
Салем провел пальцем по брови, изучая меня.
Ты сказала, что можешь заставить мои вены трепетать? Это довольно тревожно, Доун, потому что я ни хрена не чувствую.
Я прервала зрительный контакт и поджала губы.
Эй, он коснулся моего подбородка и поднял мое лицо к своему. Ты меня не пугаешь. Ты заставила мои вены двигаться. Я все еще жив. У нас все хорошо.
Хорошо это не то слово, которое я бы употребила, я обвела взглядом нашу камеру.
Расскажи мне что-нибудь, Салем притянул меня к себе на колени, накрыл наши ноги одеялом и прислонился к стене. Что-нибудь личное.
Личное? сидя боком на его бедрах, я положила голову ему на плечо. Например, что?
Даже не знаю, он схватил прядь моих волос и накрутил ее на палец. Расскажи мне о ком-то, кто тебе дорог, о своей самой большой радости, о самых счастливых и худших воспоминаниях. Расскажи мне что-нибудь.
Я вздохнула, когда мой разум метнулся к единственной вещи, которая заключала в себе его список.
У меня была собака.
Собака? его рука замерла в моих волосах. Та самая собака?
Дарвин. Полагаю, ты слышал истории.
Я слышал о немецкой овчарке, которая спасла твою мать от голода, тли, оборотней и привела твоих отцов в тюрьму на плотине Гувера.
Оборотней? я рассмеялась. Это был лев.
А собака?
Он умер, 15 августа в 6:10 утра. Как раз, когда солнце поднялось над плотиной Гувера. Мне было десять. Мы были одни на нашей утренней прогулке по саду, где умерла моя мать.
Легендарное место твоего рождения.
Я кивнула, и мою грудь сдавило.
Он доковылял до того места, где она я прочистила горло. Жители построили мемориал в саду, где она скончалась. Там есть фонтан и скамейки. Деревянная статуя, вырезанная по ее подобию, окруженная цветами и сувенирами клинками, статуэтками, драгоценностями, вещами, которые люди, приходившие со всей страны, сделали
для нее в знак почитания ее жизни.
Чувствуя себя неуютно от дрожащего звука своего голоса, я потерла рукой бедро и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.