Потом я на денек смотался в Харьков, где имел познавательный разговор с майором Бондарем, который уже осознал, в какую ловушку угодил со своим переводом, и судорожно искал выход. Выход я ему предложил царский под Петровым он сможет спокойно проводить ту политику, которую захочет, главное, внятно сформулировать её и не пренебрегать оформлением скучных бумажек. С политикой я помочь мог, а педантом майор, кажется, и сам был как бы не с детства.
Ну а потом достаточно было закинуть полковнику идею возвращения в родные пенаты блудного сына, талантливого сотрудника, которого безрассудно отпустил его предшественник, дать этой идее настояться и подсунуть заблаговременно написанный рапорт Бондаря на перевод. Правда, эта махинация должна была пройти утверждение в Киеве и Москве, но свои соображения наверх по линии Пятого управления я отправил, а там такой кадровый кульбит, кажется, был встречен с пониманием. Во всяком случае, с Лубянки пока никто молний в меня не метал, и это был хороший знак хотя то, что моя командировка заканчивается досрочно, могло быть связано и с этой моей активностью. Киев тоже молчал, но там я не без оснований рассчитывал на помощь со стороны Чепака, которого сделали целым замом председателя генеральская должность, как ни крути, и которого должны были привлечь к этой проблеме в качестве консультанта. Я понимал, что Чепак может и возразить, но должен же он оценить красоту задуманной мной комбинации, которая ему лично теперь ничем не угрожала?
Скорый отъезд на всё это почти не влиял, тот же перевод майора от меня не зависел, и мне оставалось лишь надеяться, что ничего не сорвется я сделал для этого всё возможное и даже чуть больше. Оставалось совершить несколько визитов к городским знакомым, передать накопившиеся на моем столе дела, напечатать на машинке совершенно секретный отчет, завизировать его у Петрова и отправить спецпочтой, а заодно сдать казенное жилье. Вот только было во всем этом одно большое «НО».
* * *
В принципе, в Сумах я сделал
всё, что мне поручали и даже немного больше, так что теперь полковнику Денисову волей-неволей придется выполнять своё обещание. По возвращении в Москву я должен буду получить майорские погоны. Правда, в перспективе маячило какое-то разбирательство на тему моего морального разложения, но я за собой никаких грехов не помнил и к возможному полосканию моего белья относился равнодушно. Мою жизнь в системе Комитета и в этом времени описывало совсем другое уравнение, в котором, по сути, оставалось лишь одно неизвестное.
Увеличение размера и количества звезд на погонах, как правило, должно приводить к соответствующему восхождению по служебной лестнице, иначе смысла в этом немного. Если я стану майором, но по-прежнему буду всего лишь руководителем группы в московском управлении, то это будет неправильно грубо говоря, моя должность окажется ниже, чем та, на которую я могу претендовать. Помимо всего прочего, это означает, что в этих самых майорах я зависну надолго, может, навсегда, если не случится ещё чего экстраординарного. Но такие вещи дважды подряд не проходят меня и так экспрессом протащили через две ступеньки, да и в Сумах поставили на весьма высокий пост, который никак не соответствовал опыту, имеющемуся у «моего» Орехова
Это означало лишь одно я опять оказался в центре игры, которыми славятся спецслужбы всего мира. Моя командировка в Сумы, скорее всего, была классической ловушкой и не менее классической проверкой некий Орехов едет в забытое богом областное управление, обделывается там по самые уши, свидетелем этого является проверенный боевой товарищ, который по итогам операции пишет правду про то, «каким он парнем был». И всё. Орехов возвращается в Москву, майора ему, разумеется, никто не дает, потому что он провалил всё, что только можно, и остается этот капитан на своей невеликой должности, где и тянет лямку в соответствии со штатным расписанием. Рабочие лошадки в Комитете всегда нужны, но никто не обещал, что каждая из них будет получать вкусную морковку на ежедневной основе.
Примерно так и должны были сложиться обстоятельства, будь на моём месте «настоящий» Виктор Орехов. Но капитан Орехов в моём исполнении во время командировки показал себя хорошо, в пьянстве замечен не был и сумел наладить работу пятого отдела да и всего этого направления на твердую «четверку». Ещё и убийство сумел раскрыть, преступника задержал, да и о едва не выигранном республиканском конкурсе художественной самодеятельности среди областных управлений КГБ забывать не стоит. Настоящее чудо, а не сотрудник.
В общем, я возвращался со щитом, уготованную мне роль рабочей лошадки явно перерос, и теперь моему начальству нужно было куда-то меня пристраивать. В принципе, меня можно было ставить, например, заместителем начальника отдела для нашего управления как раз майорская должность. Но у Денисова имелся заместитель я с ним пересекался мало, хотя должен был, когда вышел на Якира, но тогда мной занялся сам полковник. И у меня были сомнения, что ради такого классного меня изменят штатное расписание нашего управления или сделают ещё что-то в этом роде.