Когда стоя на пороге розовой спальни, ее накрыли чувства, Эрика попыталась спуститься вниз и выбраться из дома в поисках свежего воздуха прежде, чем ее вырвет. На полпути на первый этаж стало ясно, что она не успеет, поэтому она перенаправила себя в сторону уборной на кухне. Рухнув на колени, она обнаружила, что эта семья была из тех, кто держал на полу коврик в форме подковы, огибавший унитаз. Этот был бледно-голубого цвета в тон обоям и сочетался с таким же, лежащим перед умывальником-стойкой.
Гадая, зачем нужен коврик на полу при наличии обуви ведь вряд ли кто-то зайдет в конкретно эту уборную босиком колени Эрики испытали благодарность, пока ее саму тошнило.
Дерьмо, простонала она вслух.
Пытаясь вырваться из тисков прошлого, Эрика выпрямилась, толкнула мусорную корзину на место с мыслью, что она хотя бы не беременна. Для этого надо заниматься сексом которого у нее не было, год, полтора года.
Или уже два?
Неважно, у нее не было ни времени, ни желания беспокоиться о несуществующей личной жизни.
Сосредоточившись на мерцающем экране монитора, она немного удивилась, обнаружив перед собой открытое окно электронного письма. В поле «Кому» и «Тема» было пусто. Ей бы пригодилась подсказка о том, что она собиралась написать. Положив пальцы на клавиатуру, словно это могло запустить ее мозг, Эрика ждала, что мысли вернуться к ней
Миг. Еще один. И еще
Ну, это ни к чему ее не привело, ну разве что к осознанию первых проявлений раннего Альцгеймера и нет, это была не шутка.
На ее опыте, люди, побывавшие на грани жизни и смети или испытавшие ужасную личную трагедию, шли двумя путями. Они либо становились бесстрашными и постоянно ходили по краю, словно конечность жизни смертных к ним больше не была применима либо же они становились ипохондриками-отшельниками, которые благодаря паранойе в каждом заусенце видели повод для ампутации руки, каждая простуда это предвестник пневмонии, а все нормальные боли, ломота и простая забывчивость признаки рака, еще раз рака, другого рака и/или деменции.
Она относилась к последним.
Но я же в норме, сказала Эрика, онемело оглядываясь по сторонам.
Открытое помещение отдела по расследованию убийств, кабинки ее товарищей-детективов, а также вспомогательного персонала все было безлюдным, разнообразные офисные кресла отодвинуты от столов после того, как коллеги много часов назад ушли домой. Тут и там, на невысоких разделительных стенках рабочих мест болтались блейзеры или куртки, на каждой рабочей поверхности были расставлены кружки, блокноты, папки и ручки. Хотя большая часть мониторов была выключена, несколько экранов горело, на заставке на ждущем режиме парили эмблемы значка ОПК.
Когда в носу защекотало, и она чихнула, Эрика спрятала рот и нос в сгибе локтя.
Прошу прощения, прошептала она в полном одиночестве.
Опустив руку, Эрика обхватила чашку и, слава Богу, яванский кофе оказался таким холодным, горьким
и мерзким, что его вкус вернул ее к реальности.
Поморщившись, Эрика поставила чашку на стол.
Трей оказался прав. Ей не стоило заходить туда. От диспетчера она узнала, что жертвы супружеская пара в возрасте, их молодая дочь, а также не связанный с ними родственными связями молодой мужчина и не было признаков взлома. Она знала, что все это значило. Но отказалась воспринимать себя реально, потому что слишком долго жила в страхе, горе и злости, и поэтому она не умела сдавать назад. Не понимала, когда стоит это сделать.
Обозленная из-за собственного бессилия, Эрика проверила, что телефон все еще работает, звук включен и связь ловит.
Положив его экраном вверх, она не стала желать себе новое дело этой ночью. Было сложно верить в карму после того, что произошло с ней и ее семьей, но следуя маловероятному «что посеешь, то и пожнешь», она не станет надеяться на еще одно убийство в Колдвелле этой ночью. Однако она пожелает, что если все-таки в чьей-то судьбе умереть сегодня, чтобы диспетчер позвонил именно ей. И, хэй, она была запасным детективом на дежурстве поэтому приехала на место преступления на Примроуз, хотя Трей уже был там.
Она просто хотела доказать, что способна выполнять работу без ошибок, после того как подорвала свою репутацию бесчувственного сухаря на глазах у стольких коллег, когда рванула к своей машине. После того, как ее стошнило в уборной на первом этаже.
Черт подери, выдохнула Эрика, положив руку на мышку.
Войдя в картотеку, где был приведены открытые дела со свежей информацией и ссылками на отчеты, Эрика прошлась по всем двенадцати. Несколько из них вели они с Трэем, включая дело на улице Примроуз, с семейством Лэндрэйсов Питера сорока-восьми лет, Мишель сорока трех лет и их дочери Стэйси шестнадцати лет, а также их убийцы Томаса Клейна, так же известного как Ти-Джи, известного в штате рестлера из Средней Школы Линкольна.
Значит, он спортсмен, как она и предполагала. И в остальном она тоже не ошибется.
Пытаясь удержать себя в руках, Эрика могла бы уйти на перекур, если бы она курила, или выпить бокал вина, будь сейчас нерабочие часы. Но, рассмотрев все варианты, она уступила своей тайной слабости, которой потакала в последнее время, такой же непрофессиональной, как распитие Шабли за рабочим столом.