В ответ прозвучал лишь храп. С другой стороны, проклятая Книга понимала, что все сказанные Девиной слова пустые угрозы.
Схватив обложку обеими руками, Девина дернула ее, но ничего не добилась: даже когда она отклянчила задницу и приложила все свои силы, фолиант остался буквально прибитым к бетонной колонне. Девина отступила, когда пот выступил на ее лбу и декольте.
Она не станет плакать перед гребанной Книгой.
Слезы не значатся в репертуаре этого дерьмового шоу.
Не сегодня ночью.
Отлично, я не стану сидеть тут и терпеть игнор с твоей стороны, сказала она ни разу не роковым голосом. Я могу оставить тебя здесь. Ты же, с другой стороны, без ног недалеко уйдешь. Отличной ночи.
Взбив свои волосы, Девина развернулась и направилась к двери. Оказавшись перед прочной стальной панелью, она прошла сквозь шов пространственно-временного континуума, изолирующего ее покои от любых помех в течение дня и ночи.
Принимая форму на тротуарной дорожке в центре Колдвелла, Девина запечатала порезы на руке и поправила бюстье. Ночь простиралась перед ней как на ладони, являя мерцающие огни и возможности отвлечься, открытые забитые клубы и толпы людей вокруг в машинах, в домах, в увеселительных заведениях.
Она найдет, чем развлечь себя.
Нет. Правда. Обязательно найдет.
Когда ее едва не сбила с ног высасывающая душу волна безразличия, Девина напомнила себе, о чем еще ей говорила терапевт: к несчастью, куда бы ты ни отправился ты всюду берешь с собой себя. Вот она и взяла свою ревность к Бальтазару, злость на Книгу и, что хуже всего, мучительный навязчивый страх, что какой бы могущественной и бессмертной она ни была, вполне вероятно, она будет одинока до конца своей нескончаемой жизни.
И, значит, она действительно была отвратительна и недостойна любви, как и подозревала.
Несмотря на показную занятость в этом городе, и все вещи, что она лелеяла и берегла, на свою силу и решимость настоящая любовь ей была недоступна.
Глава 4
Сидя за столом в КПЗ, как прозвали убойный отдел Отделения Полиции Колдвелла, она не могла поверить, что в итоге уехала с места преступления. По собственной воле. И не потому, что отчаянно спешила куда-то.
Например, в травмпункт остановить артериальное кровотечение.
Трей был прав, когда предупреждал ее, и она знала, что должна благодарить его за заботу. Но вместо этого Эрика чувствовала раздражение на всех и вся. Казалось, на нее направили свет театральных софитов, и все видели ее подноготную, начиная от патрульных офицеров, расступавшихся на ее пути, когда она бежала в уборную, до криминалистов, на которых она наткнулась, оставляя дом Трею, который, казалось, хотел проводить ее до участка.
В этом проблема единственного выжившего в резне целой семьи, настолько ужасной, что ее показали в национальных новостях, настолько жуткой, что на ежегодную годовщину снимали новые сюжеты, целые документальные передачи. Имея в своем резюме что-то столь громкое как «Трагедия Сондерсов», ты носишь метафорический ярлык до конца своей жизни, особенно если остаешься жить в городе, где все произошло, и решаешь стать детективом по расследованию убийств.
С другой стороны, когда твой парень убивает твоих родителей, твоего брата и едва не убивает тебя, а потом вскрывает себе вены и стреляет себе в голову, чтобы умереть в луже собственной крови, это привлекает интерес и внимание людей. Особенно когда не находишь очевидного мотива для подобного преступления.
И вот в чем дело. В глобальном смысле, люди хорошо скрывают своих демонов. Тайные слабости, порочное прошлое, поступки, от которых сердце болит с приходом ночи? Народ, стоящий в очереди в «Старбакс» или на дороге в пробке, работающий вокруг тебя, проходящий мимо, скрывает подобные вещи. Ну, если кто-то сильно перепьет, о чем-то можно догадаться. Или если человек грохнет слишком много народу, погрязнет в наркотиках или игроманией доведет себя до банкротства но даже с очевидными маркерами, окружающие редко узнают подробности дела. С другой стороны, самое страшное событие в ее жизни стало достоянием общественности, достаточно вбить запрос в поисковое окно «Гугл». Черт, не только на «Википедии» была целая статья, недавно отредактированная свежими данными с отчетами десятилетней давности, о той ночи было около дюжины роликов на «юТуб».
Сейчас ей оставалось молиться, чтобы никто не додумался снять о ней документалку на «Нетфликс». Последнее, что ей нужно, листая раздел «В тренде» в бессонный час обнаружить историю своей семьи. И от понимания, что столько посторонних людей видели фотографии тел и смертельные раны ее матери, отца и брата, ее снова накрывала тошнота.
Эрика откатилась назад на кресле и выдернула мусорную корзину из-под стола. Заправив хвост за воротник рабочего пиджака, она склонилась над ведром, вспоминая, как делала тоже самое в доме на Примроуз.