Целитель открыл рот и замычал.
Попей пока воды, быстрее попустит.
Он поперхнулся и вдруг заговорил:
Мев, давай, пожалуйста, наречёмся? в ответ она только подняла брови, и Катасах продолжил: Мне так будет спокойнее. Так я смогу отвечать за тебя в миру.
Отвечай за себя, целитель. Поди проспись, это всё Молоко.
***
Вернувшись в хижину, Мев вспоминала чистые ясные образы en on míl frichtimen и тотально счастливого Катасаха высокого, плечистого, молодого,
раскрасневшегося, очарованного, принявшего её безоговорочно. У неё в волосах осталась одна из бабочек, оранжево-жёлтая, весёлая, как добрые глаза Катасаха.
Она посмеялась: ишь какой горячий давай сразу нарекаться.
Ну давай, давай посмотрим
И на всякий случай начала учиться собирать супружеский пирог.
========== 3. Праздник Плодородия ==========
Комментарий к 3. Праздник Плодородия
Трек: Rosewater Random Replay
По многочисленным просьбам лексика островитян возвращается в текст.
¹ En on míl frichtimen Тысячеликий бог
Иллюстрация Fish Kitigai
https://sun1-47.userapi.com/lhihEVLlfsf4hQlMsZRLhneWInn0jn0ZMsBCyw/5CFdYXsazH4.jpg
Резкий луч рассветного солнца весёлым и свежим блеском разбудил Катасаха. Тот машинально сел, и провёл по помятому со сна лицу большой пятернёй.
Ночь выдалась трудная нужно было бежать через весь лес в соседнее племя, где были тяжелые роды у андрижицы. Телёнок встал поперек таза, и Катасаху полночи пришлось сначала поворачивать его в утробе, а потом выхаживать и корову, и его, следя до утренних звёзд, как бы его не задавила измученная мать.
Поэтому нет, он не выспался. Но вспомнив, какой предстоит день, целитель выскочил из хижины, сверкая ягодицами, и обещая, что это последний, мать его, раз, бросился в ручей.
Катасах фыркал и плескался, подставляя румяные щёки солнцу и холодной воде, оставляя им обрывки тревожных снов и усталость. Мать рассказывала, что людская усталость усыпляет вулкан и успокаивает его безвременный гнев.
Собравшись, он глотнул воды, откусил лепешку и бодро пошёл к пещерам.
У входа в подземный лабиринт курились снотворные дымы, успокаивающие даже тенланов в период гона, и стояли молчаливые Люди Тени, не сводя прозрачных глаз с каждого входящего. Катасах отдал посох и хотел было протянуть шлем, но его жестом пригласили пройти под землю. Долговязый и по-юношески нескладный, Катасах впервые присутствовал на Празднике Плодородия. Уже пошли слухи: целитель-де в свите самого Винбарра, поэтому перед ним были открыты все двери. Винбарр с Катасахом ухохатывались над небылицами о них, поэтому со слухами не спорили и часто добавляли к ним душераздирающие детали и возмутительные подробности, над которыми, разумеется, тоже хохотали, часто до икания и слёз. Катасах как-то брался считать их разницу в возрасте, но получалось немного, да ещё и сложности происхождения Винбарра добавляли путаницы. Поэтому единогласно решили: быть Винбарру старшим.
Едва за Катасахом сомкнулись тяжёлые двери, чьи-то шальные руки с медными браслетами на тонких запястьях поднесли ему чашу с терпкой тёмной жидкостью. Катасах осушил её, не морщась, но содрогаясь от концентрации в ней борца. Он верил Винбарру и его рассказам о порядке, в котором всё будет происходить, поэтому не боялся отравиться.
Молодой целитель с любопытством отвечал на приветствия оказывается, его много кто тут знал: и девчонки из Клана Бури племени, не знавшего ни единого перелома, но с очень плохими волосами; и воины-жрецы из клана Хранителей Сердца, с постоянными болями в желудке, упрямо пьющие молоко, хотя раз в луну Катасах неутомимо разъяснял им весь вред молока для их клана; и амазонки из Красных Копий, куда он наведывался не реже пары раз в луну, чтобы вовремя найти и удавить красного червя, точащего их прекрасные тела Все кланы были здесь, и все были рады друг другу.
Катасах сел у входа, ожидая Винбарра и, конечно, Мев. Мев Ещё третьего дня он срезал ей косы серпом, который позабыл наточить, и краем глаза видел, как гасит злость и обиду мудрая Мев, Нелюдимая Мев, как велико и насколько глубоко в ней главенство Служения Тир-Фради перед собственными нуждами. Входная чаша делала мысли молодого целителя смелыми, а желания шальными. Он вспоминал её раскрытый рот и огромные глаза перед церемонией, когда на неё хлынули две сотни бабочек, унося с собой тревоги и страхи, как она прыгала и хлопала в ладоши, безотчётно радуясь такой простой и такой человеческой радостью. Целитель улыбался воспоминаниям, однако заметил, что жрец опаздывает.
***
Винбарр стоял, скрестив руки на груди и смотрел с холма на гористую местность Мейней-Фалаг. Его мысли опережали время, и он улыбался одними углами жестокого рта. Неподалёку сидела длинноногая девушка бессменная Чаша Наивысочайшего и, высунув розовый язычок, сосредоточенно сшивала половины корзины.
Знаешь, Дина, куда мы идём сегодня?
Прославлять en on míl frichtimen¹, передавать благословение земле и живому, почитать Хранителей, девушка тихонько наложила на себя охранный жест, и заставлять плодоносить
каждую душу, истёкшую кровью.
Умница, Наивысочайший прикоснулся почти чёрными губами к её горячему лбу. Пока иди, наберись сил, оставь старого Винбарра с его сумасбродствами наедине.