Племя Людей Тени через неё пило соки en on míl frichtimen¹ и быстро постигало суть вещей, в том числе и невыразимую суть самой нелюдимой Мев.
***
Перед первой церемонией Винбарр мрачно смотрел в тусклые огни Приветствия и слушал глухое биение Сердца Вулкана. Дина сосредоточенно натирала его ступни маслом и успевала раскидывать угли так, чтобы ни одна искра не полетела в сторону Наивысочайшего. Её Наивысочайшего.
Воин-жрец помнил о проблеме Мев принять на себя ответственность хранительницы мудрости, да ещё развивать личный Путь. А без партнёра на нём тяжко. Винбарр критически осмотрел Дину, наивно и безыскусно вывалившую для него свою женственность, и снова перевёл взгляд в пламя. Кандидатура Катасаха прошла по единственному критерию сразу Мев вырвет ему глаза или нет. По расчётам Винбарра, у Катасаха было семь из десяти против девяти из десяти. Довольно неплохо.
Дина, деточка, сходи пока за ягодами, дай старому Винбарру собраться с мыслями, день предстоит тяжёлый
Девушка беззвучно выскользнула из хижины.
***
Перед встречей волновались оба. Особенно Мев.
Потому что было важнее готовить
храм своего тела и ножны духа к благословению en on míl frichtimen, а не думать о посторонних. Всяких там целителях, которые вообще неизвестно как себя поведут
Катасах аккуратно закрывал большую коробку непослушными пальцами и репетировал слова приветствия:
Приветствую тебя, Нелюдимая Мев, будущая жрица и хранительница мудрости!.. Ох, к чему все эти титулы?.. Представляю, каково ей будет стоять перед всем Советом, совсем одной, да еще и раздетой Хотя чего там, я же буду рядом. Прикрою, если станет неловко
Когда Мев зашла в церемониальную хижину, Катасах уже сидел там. Увидев Мев, он подскочил и крикнул:
Мев! Привет!
Ему вторили с треском посыпавшиеся на земляной пол чашки. Мев подняла на него глаза и буркнула:
Ага, и тебе.
Он неловко улыбнулся и потёр ушибленный затылок.
Знаешь, именно такой я тебя и представлял!
Прикройся, ещё не время, целитель.
Ой, прости. Я подумал, сегодня у тебя будет трудный день, поэтому решил, что тебе будет полезно немного поднять настроение, он пододвинул к ней большую корзину и широко заулыбался, отмечая про себя, что ритуальные шрамы на шее и щеках великолепно подчёркивают её дикую красоту.
Мев оценивающе посмотрела на него снизу вверх и отчеканила:
Не смей ко мне прикасаться без позволения, не смей называть меня по имени, только титул, и не смей открывать рот во время церемонии. Церемоний, она вздохнула.
Мев, ты не переживай. Я ведь буду рядом. Если тебе станет нехорошо просто обопрись на меня, ладно? он придвинул ближе к ней корзину.
Мев скинула одежду, сняла амулеты и подошла к коробке. Катасах стоял, как большое сильное дерево на вершине утёса. Дерево с красными щеками. От него пахло хлебом, солнцем и чьим-то недавним выздоровлением. Она тронула крышку, и под потолок хижины с лёгким шорохом хлынул поток жёлтых бабочек.
Ого!.. только и выдохнула она.
Катасах смотрел на неё во все глаза и, казалось, впитывал всеми порами её удивление и Радость?
Мев прыгала и хлопала в ладоши, словно забыла, что надо прятать руки. Вместе с ней прыгали и длинные косички. А Катасах стоял и радовался: Нелюдимая Мев оказалась именно такой, какой он себе представлял.
Ещё во время двухнедельной подготовки он уже чётко знал, что вот, в Праздник, они, как Небесные Супруги, выполнят обязательства, выслушают богов, потом вместе уйдут в хижину и отпразднуют.
Потом Катасах будет уходить к больным, а Нелюдимая Мев будет класть ему кусок пирога в сумку. Она будет уходить в лес, а он, после трудов, приходить к ней, готовить какие-нибудь ягоды или грибы и учить её тем звёздам, что узнал сам. И дети их будут двойней (потому что Настоящие Мужики делают двойню), только один будет кровь с молоком в отца, а другой словно его тень в маму, в Нелюдимую Мев.
Эй, целитель!
Он встрепенулся, аккуратно взял её под руку.
Молоко. Надо выпить.
Он выпил жгучую тягучую слизь, от которой вдруг стало сладко и тепло во рту.
***
На вступлении в должность надо было просто ассистировать Мев, провести её перед Советом. Голым. Повторять слова и приносить клятвы. Следить, чтобы хранительница мудрости не оступилась. Ну или не сбежала в лес, кто ж её знает.
Ничего необычного.
На следующей церемонии целитель должен был своими руками обрезать ей косы и вернуть их en on míl frichtimen через пламя.
До этого момента Катасах стриг разве что только овец и ульгов.
В общем, получилось неудобно. Мев очень рассердилась. Он задел ей рожки серпом, довольно больно. Ах, его надо было заранее заточить Но срезанные косички весьма весело затрещали и неожиданно запахли горькой звездой.
К завершающей церемонии вокруг Катасаха плыли распускающиеся цветы, солнце ушло куда-то вверх, и вместо него стояли молчаливые Хранители с сияющими глазами. Его тело трепетало среди разноцветных лент, из которых хранительница мудрости плела огромные изящные венцы Хранители заглатывали их и расступались, открывая заходящее красное солнце.
На негнущихся ногах пара вернулась в хижину. Мев загадочно улыбалась и омывала руки в чаше с цветами.