Ну, вздохнула она, подхватив шутливый тон брата, раз у тебя не будет свадьбы, она улеглась на траву, глядя то в густую синеву неба, то в глубокую зелень глаз Чезаре, я буду молиться, чтобы Господь избрал нашего папу!
Он прилег рядом, не спуская с нее взгляда.
На его коронацию я хочу надеть прекрасную белую вуаль с жемчугом! мечтательно проговорила Лукреция, уже вовсю представляя себя в одеждах настоящей принцессы.
Чезаре усмехнулся, взял ее ладонь в свою и мягко сжал:
Тогда нужно будет помочь Господу!
Она заворожено глянула на него. Брат должно быть всемогущ, раз собирается помогать самому Богу.
Я знаю, что делать, отец! Часть четвертая
Чезаре поморщился. Как же ему опостылело рядиться в эти юбки. Слова сестры все отдавались эхом в глубине души: «Ты ведь любишь Господа, Чезаре?».
Лукреция всегда задавала много вопросов, эта девчушка желает все знать. Раньше ее детские «почему» вызывали умиление, теперь же на ее вопросы у него не всегда находились ответы. Как он может любить того, кто не слышит его мольбы? Сколько раз Чезаре просил Господа избавить его от порочных мыслей о сестре, сколько раз он молил о другой доле, о судьбе воина, а не священника. В ответ всегда было молчание. И греховная любовь терзала его все больше с каждым днем, и вместо освобождения от сана он из простого чтеца превратился в епископа. Верно, Господу не было дела до Чезаре Борджиа.
В действительности, он уже давно утратил веру во все эти сказки о Спасителе, что с детства вдалбливали ему в голову на уроках богословия, а позже в семинарии. Еще во время обучения в университете он понял, что полумифологические постулаты о жизни и смерти, о Рае и Аде, о Боге и Дьяволе придуманы людьми лишь для порабощения других людей.
Лживое благочестие слуг церкви никогда не внушало Чезаре доверия, ибо он хорошо знал цену напускной праведности. Каждый клирик в красном во главе с самим Папой стяжал, предавал, лгал, прелюбодействовал, а порой шел и на куда более тяжкие грехи ради собственной выгоды. И небо не падало на землю, Архангел Михаил не обнажал огненный меч, а церкви все также стояли во всем своем праздном великолепии.
Святые призывали к смирению, пастыри к покаянию, каноники к молитве, но Чезаре с полным воодушевлением готов был внимать лишь тем философам и мыслителям, которые предлагали познать себя и мир вокруг. А молитве Чезаре предпочитал логический расчет. Стратегия и тактика куда надежней пустых просьб к небу.
У него больше не оставалось времени для размышлений. Отцу нужна помощь, и кто, если не Чезаре, способен оказать необходимое содействие? Его братец Хуан? Этот бездельник опять не ночевал дома, наверняка очередной бордель стал его пристанищем на ночь.
Несмотря на свой строптивый нрав и распутства, Хуан всегда был любимцем семьи. Именно для него отец готовил ту судьбу, о которой мечтал Чезаре. Младший брат уже успел получить почетный титул герцога Гандийского, хоть и ровным счетом ничем этого не заслужил.
Чезаре не раз задумывался, отчего отец благоволит Хуану больше, чем кому-либо из своих детей. Почему он, послушный сын, не может добиться той же благосклонности? Отец не верит в него? Думает, что старший сын способен лишь чадить кадилом и принимать исповеди грешниц Рима?
Минуя улицы до Ватикана, Чезаре слышал гомон простого люда о кончине понтифика, но горожане не оплакивали Иннокентия, их скорее пугало безвластие, что неизбежно наступает на время конклава. До тех пор, пока новый понтифик не избран, жизнь переворачивается вверх дном: шайки дерзких разбойников грабят кардинальские дворцы, устраивают народные бунты на улицах. Все низвергается в хаос, волнение и тревожное ожидание.
Чезаре остро осознавал зыбкость положения, в котором они очутилась нынче. Испанцы чужаки на итальянских землях, им необходимо удержаться на плаву любой ценой. На кону поставлено все будущее семьи Борджиа
в Риме.
В стенах Ватикана вице-канцлер встретил сына с гримасой вселенской скорби на своем властном и все еще красивом лице. Однако стоило им покинуть резиденцию усопшего понтифика, как настроение отца совершенно переменилось, глаза загорелись привычным хищным блеском.
Ты нашел брата? строго спросил Родриго, зорко оглядываясь по сторонам, будто выискивая шпионов, притаившихся за колоннами или в многочисленных альковах.
Я найду его сразу, как выберусь отсюда, уверил Чезаре.
Отец коротко кивнул.
Пойдем, сказал он, приобняв сына.
Они проследовали длинными коридорами, в которых уже запирались ставни для конклава, слуги и стражники носились по собору в невероятной суете. В глаза отца застыла тревога, когда он окинул сына взглядом и произнес:
Нужно выбраться отсюда, пока не закрыли двери.
Итак, началось? удостоверился Чезаре, быстро шагая рядом с отцом.
Знаешь, что делать?
Да, отец, поспешно заверил епископ. Они сотни раз обсуждали, как поступать в случае кончины понтифика, Чезаре знал наизусть, какие богатства и приходы распределить между кардиналами и их семьями. При условии необходимости.
Береги семью, назидательным тоном сказал отец, пока не изберут нового Папу, в Риме будет безвластие.