Значит, вы не будете больше вице-канцлером, заметил Асканио, метнув красноречивый взгляд на кардинала Борджиа.
Этот давний товарищ Родриго был весьма неглуп, можно даже признать в нем тот же холодный ум и расчет, что был присущ самому Борджиа. Отдавать свой голос бескорыстно, даже несмотря на ранее заключенный союз, Асканио не намеревался. Что же, испанец и не ожидал другого от представителя рода Сфорца.
По-вашему я еще могу стать Папой? притворно замялся Родриго, приподняв брови.
Если найдете подходящего вице-канцлера, Асканио отвел взгляд в сторону, губа его дернулась не то в ухмылке, не то в сомнении. Давая собеседнику время осознать сказанное, он медленно устремился вперед по проходу меж полками заполненными книгами и свитками пергамента.
И как бы вы описали качества необходимые для вице-канцлера, кардинал Сфорца?
Прозорливость, ухмыльнулся Асканио, глядя перед собой. Родриго одобрительно кивнул, мерно вышагивая рядом.
Верность, продолжил Сфорца, намеренно пряча глаза от кардинала Борджиа, и после некоторой паузы добавил: И известная доля мудрости.
Он замедлил шаг, выхватив свиток с полки, притворно заинтересовавшись его содержанием. Своим поведение он, конечно же, хотел указать Родриго, что вполне осознает высокую цену собственного голоса.
А поточнее? спросил кардинал Борджиа, проходя вперед и невидящим взглядом рассматривая роспись на стене растительные узоры, вензеля и орнаменты. Переплетения хаотичные вблизи, но отойди чуть в сторону и увидишь целую, выверенную картину.
Он нетерпеливо сложил руки на груди и, подперев большим пальцем подбородок, весь обратился в слух. И Асканио не заставил себя ждать.
Тот, кто достоин стать вице-канцлером, начал он, намеренно растягивая слова, должен быть достаточно мудрым, чтобы поддержать вице-канцлера, который станет Папой.
Родриго довольно хмыкнул и, развернувшись к собеседнику, с учтивой улыбкой развел руки в стороны:
Должен сказать, мы нашли взаимопонимание.
Кардинал Сфорца не без удовольствия улыбнулся в ответ.
дня принесло Родриго Борджиа столь ожидаемую победу. Вице-канцлер слушал монотонный голос, зачитывающий итоги выборов, медленно перебирая четки.
Кардинал Джулиано делла Ровере получает семь голосов.
Крупная бусина сердолика скользнула вниз по шелковой ленте.
Кардинал Альберто Колонна два.
Пальцы обхватили следующий густо-оранжевый камень, гладкий на ощупь, круглый, увесистый.
Кардинал Родриго Борджиа!
Услыхав свое имя, испанец вздрогнул, будто его пронзило молнией.
Четырнадцать! Кардинал Борджиа набрал необходимое большинство! отчетливо и громко произнес прелат.
При этих словах ноги Родриго подкосились, и со вздохом великого облегчения он упал на колени, склонив голову в молитве, мысленно вторя: «благодарен, благодарен». Буря переживаний трепала его душу, но в следующую минуту ему пришлось взять себя в руки.
Поправка! Кардинал Борджиа купил необходимое большинство.
Слова делла Ровере раздались в наступившей тишине, будто гром среди ясного неба.
Что вы такое говорите? неуверенно прошипел Асканио между других неодобрительных возгласов.
Он говорит, что престол Святого Петра выставлен на продажу! громогласно промолвил Родриго, все еще оставаясь на коленях, но уже полностью овладев собой.
Самообладанию за годы в Ватикане он научился в совершенстве.
И был куплен испанцем погрязшем в церковном подкупе! воскликнул кардинал Орсини, внезапно принимая сторону делла Ровере. Этот мерзкий старик вечно примешивался, когда его не просили.
Понимаю, Родриго спокойно поднялся с колен. Вы бы предпочли, чтобы он был куплен итальянцем? с вызовом заявил он, повернувшись, наконец, лицом к обвинителям.
Его будущая консистория предстала пред ним во всем великолепии не слишком приятные особы, надо заметить. Но при том сколько чопорности, сколько громких имен и древних римских фамилий и все они неистово ненавидят его. Просто иным враждебность удается скрывать лучше других.
По крайней мере, тем, кто хоть отдаленно достоин папства! воскликнул Орсини. Родриго смерил его взглядом, полным превосходства. Он неожиданно для самого себя был спокоен как никогда.
Тогда моим первым указом на посту Папы будет начать расследование выборного процесса, провозгласил он с такой уверенностью, точно всю жизнь только и делал, что раздавал указы. Слова выходили из уст легко, Родриго даже почудилось, что сам Господь говорит через него.
Вторым, конечно же, будет назначение вице-канцлера, едва заметно склонившись к Асканио Сфорца и метнув в его сторону увесистый взгляд, он продолжил медленное шествие вдоль кардиналов.
Это величайшая должность, отметил он, подойдя к зачинщикам спора. В наступившей тишине каждое слово звучало особенно остро. С величайшим доходом, раскинув руки, Родриго положил их на плечи кардиналов с льстивой и одновременно угрожающей улыбкой.
Он был признанным мастером драматизма и придал последующим словам нарочитой значимости:
Два очевидных кандидата. Кардиналы делла Ровере и Орсини! обидчики, умерив пыл, попытались выдавить на своих лицах подобия улыбок.