Подъехав к дороге, ведущей в Булукай, всадники увидели, что Хажа-медведица поджидает их.
Уф, как я тут волновалась. С добычей, значит, вернулись! Молодец, Гани! обрадовалась она.
Услышав имя джигита, Зайнап встрепенулась. Девушка вспомнила года три назад она видела мельком Гани, когда тот приезжал к ним на мельницу. Но тогда он показался ей совсем юным парнем. А теперь это был могучий молодой мужчина. Девушка украдкой бросила на него взгляд Потом еще один и еще Ей трудно было оторвать от него взор.
Забирай нашу добычу себе! сказал Гани. Отвезешь ее в Булукай к деду Рахиму. А мы не позже, чем за неделю, найдем Бавдуна и доставим его туда же. Тогда и сыграем потихоньку в доме Рахима свадьбу.
Услышав о свадьбе, Зайнап благодарно посмотрела на Гани. Но рядом с любимым Бавдуном место в сердце теперь занял и ее спаситель. Девушка чувствовала, что для этого джигита она готова на все
А Хажа говорила Гани:
Не беспокойся. Ты меня знаешь, все сделаю как надо
Уже на следующее утро об этом происшествии знал весь Кулустай, к полудню о нем говорили в Чулукае, Булукае, Арабозе. А к вечеру, обойдя все близлежащие селения, эта весть добралась и до Кульджи. И чем дальше уходила новость, тем больше обретала версий: «Девушку выкрал ее прежний друг», «девушка зарезала мужа и бежала, забрав с собой все золото шанъё», «девушку забрал лозун со своим чериком» и еще много всякого. Лишь та женщина, что указала Гани, где дом Хажи-медведицы, и получила от него прозвище «Хажа-болтунья», твердила всем: «Я узнала похитителя, это всем известный Гани». Однако соседи с давних пор по заслугам считали ее вздорной сплетницей и никто ей не поверил. В результате эта гипотеза не вышла за пределы Кулустая.
Тусук, конечно, очень хотел что-нибудь предпринять, чтобы отомстить своему обидчику, но он, увы, знал, что за этим последует. Да и не в его интересах было, чтобы разговоры о его позоре распространялись, и он вынужденно молчал. Тусук нашел своего скакуна, на котором ускакала Зайнап, поутру возле своего дома, обрадовался, и на том для него эта история и кончилась.
Глава третья
Полная луна залила сады матовым серебряным светом. Легкий ветерок с гор чуть колыхал посеребренные листья деревьев. В одном из самых больших садов в просторной беседке на мягких одеялах и пуховых подушках восседали гости баи и беки. Они наслаждались свежестью наступающей ночи, трелями соловьев, споривших между собой за первенство в песне. Соловьям вторил тамбур всем известного в здешнем краю музыканта. Жами-тамбур играл «Ажам» одну из самых любимых народом мелодий.
И вдруг ветерок донес откуда-то звуки другой песни. Она приближалась, эта песня, она постепенно заполнила сад, и, казалось, даже деревья прислушались к чарующему голосу певца:
Чудо, а не голос, и какое мастерское исполнение, подхватил другой.
Ну, ладно, ладно, не захваливайте. У нас здесь свой музыкант Жами-ака, ему это может показаться обидным.
Есть пословица: «Лучше всех цену золота знает ювелир». Так и мы, музыканты, лучше других способны оценить по достоинству песню и певца, спокойно ответил Жами-тамбур, который тоже внимательно прислушивался к новой мелодии. Действительно, отличный голос и прекрасное исполнение
Тогда давайте пригласим этого певца сюда к нам, предложил один из джигитов, тот, что первый услышал песню.
У нас здесь что, свадьба, чтобы приглашать всякого, кто мимо проходит, а, Рахим? насмешливо спросил бек, отличавшийся особым чванством.
Интересно! Кажется, этот голос мне знаком, где-то я его слышал, с еще большим вниманием прислушался к песне Рахимджан, не обративший никакого внимания на слова заносчивого бека. Да они и не дошли до его сознания.
А голос звенел, набирая силу, певец, весь отдавшийся волне вдохновения, вел мелодию раскованно и свободно песня слышалась все ближе и ближе:
Абдугопур! Что, твой брат рос, не зная уздечки? строго спросил самый важный бек, закуривая трубку, набитую табаком, перемешанным с опиумом.
И не говорите, бегим Как бы этот парень не привел сюда каких-нибудь бродяг с большой дороги, поддакнул Заир, который всегда и во всем поддерживал своего бека и ходил за ним как собака.
Рахимджан такой, с кем только не связывается, добавил еще один холуй бека, иначе этого байского сынка и язык не поворачивался называть, а еще учился в школе Дарнак, чему только там его учили?
Все напасти наши от этого Дарнака! со злостью пыхнул трубкой важный бек. Эти проклятые короткополые многих детей мусульман сбили с истинного пути!
Все баи, беки, муллы и их приспешники не могли спокойно сидеть на месте при упоминании школы Дарнак. В первой половине двадцатых годов молодые уйгурские интеллигенты, побывавшие в западных странах и учившиеся, кто в России, кто в Германии, кто в Турции, возвратившись на родину, открыли светскую школу Дарнак. В ней преподавание велось на современном уровне науки, школьников знакомили с живописью и музыкой, всячески поощрялись занятия спортом.