Уж не хотите ли вы сказать, дорогой господин поэт, что я и есть граф Калиостро, представившийся другим именем? лукаво усмехнулся граф Херонимо де Милано.
Ну, что вы, граф! Я не берусь взять на себя такую смелость или наглость, если угодно, ответил Ириарте. Да я даже и описаний-то Калиостро никогда не слышал. Так что, убейте меня, не представляю, как он выглядел. Все же, как многого мы не знаем даже из того, чего знать не только очень хочется, но и следовало бы!
А мне вот, например, доводилось читать описание графа Сен-Жермена в записках известного путешественника Казановы.
Того самого Казановы, что служит сейчас библиотекарем в замке Дукс в Богемии? оживился Ириарте.
Да, мой дорогой поэт.
Но, ваше сиятельство, извините за нескромность, не выдержал поэт, откуда у вас его записки, которые еще даже не вышли из печати и, насколько я слышал, пока гуляют только в рукописных копиях, а посему мало кому доступны.
Как, мой дорогой поэт, вы разве еще не знаете, что один хороший французский друг регулярно снабжает меня всем наиболее интересным из того, что появляется в Европе.
И какова же внешность графа Сен-Жермена по описаниям господина Казановы?
Представьте себе, господа, но, как это ни странно, ничего кроме слов вроде «приятной наружности» и «с весьма учтивыми манерами» мне там найти не удалось. Все внимание господина Казановы уходит на описание необычайных способностей графа как замечательного собеседника и человека, искушенного во всех науках. За столом он обычно почти ничего не ел, прямо как вы, граф, улыбнулась своему почетному гостю герцогиня, несколько задетая его невниманием к изысканным блюдам ее кухни.
Однако, насколько я помню, по всем рассказам очевидцев и думаю, то же самое должно быть написано и у Казановы, Сен-Жермен обычно не закрывал рта. Не так ли, ваше сиятельство?
Да, да, именно так и пишет Казанова. Граф Сен-Жермен был очень остроумным и словоохотливым собеседником. В частности, в своих записках сеньор Казанова рассказывает о том, что граф Сен-Жермен умел изготовлять драгоценные камни.
Насколько я слышал, он умел изготовлять не только драгоценные камни, но владел жизненным эликсиром. А это означает, что для него чудо было настоящей реальностью, все еще не сдавался Ириарте. Мы же по сравнению с ним живем, как слепцы!
Да, дорогой Ириарте, несмотря
на все наши глубочайшие познания, мы еще ужасно невежественны, никто не знает толком даже того, что творится у нас внутри. Вслепую живем и умираем вслепую, неожиданно философски вздохнул герцог.
И даже наш глубокоуважаемый, прославившийся своей ученостью на всю Европу доктор Пераль, пользующий королеву и герцогиню Альбу, далеко не так всемогущ, как представляется, вставила герцогиня. Но и с вашей слепой верой в чудеса, дорогой мой Ириарте, мы тоже далеко не уедем. Подумать только, что делает с верой простой народ, если даже уважаемая герцогиня Медина-Коэли лечила своего сына истолченным в порошок пальцем святого Игнасия, давая ему половину в супе и половину в клистире. Извините, господа, за такую вульгарную подробность.
А я слышал, монашки в монастырях играют священными изображениями, словно куклами, вдруг со смехом подхватил Пепе Ильо. Они одевают Иисусика в разные одежды, потом раздевают, купают, укладывают спать Но тут всегда сидящий с ним рядом актер Маркес незаметно дернул тореро за рукав, и бесстрашный истребитель быков замолчал.
А между тем всякого, кто посмеет усомниться в вере или в силе подобных целительных средств, жестоко и неумолимо преследует инквизиция, грустно заметил Ириарте, но, вдруг немного повеселев, заявил: А хотите, я прочитаю вам один медицинский рецепт, составленный моим батюшкой, да упокой Господи его душу.
Герцогиня уже заранее начала смеяться.
Да-да, расскажите, дорогой Ириарте, господину графу этот рецепт несомненно понравится.
И Ириарте с легкой улыбкой продекламировал:
Да. Поделка весьма прелестна. Ваш батюшка был достойным человеком, господин поэт.
Спасибо, граф. Извините, а доктор Пераль и в самом деле известен на всю Европу, как у нас здесь утверждают?
Да, я действительно слышал о нем. В Европе он считается чистейшей воды вольнодумцем, учеником Ламетри, Гольбаха и Гельвеция. Насколько мне известно, доктор Пераль глубоко убежден в том, что чувства и мысли такие же продукты тела, как моча и пот. Также, по его мнению, нет никакой разницы между ощущениями быка, покрывающего корову, и самого утонченного мужчины, любящего женщину. Его считают гедонистом и называют «свинкой из Эпикурова стада». Благодаря своей большой учености он неплохо практикует. Однако, например, Парацельса он понял вполне превратно, и это сильно ограничивает
его возможности.
Однако у нас, в Испании, он врач номер один. Сама королева доверяет свое драгоценное здоровье только ему, заметил бывший министр Уркихо.