Ха! воскликнула миссис Рикен. Правительство это не для тех, кто строит карьеру, это просто развлечение для состоятельных мужчин. По крайней мере, если они честны. А вы произвели на меня впечатление честного мальчика, добавила она так, словно это было недостатком.
Именно так! вмешался мужской голос. Самые щепетильные люди всегда становятся самыми неудачными лидерами. Смешок прервал реплику все еще невидимого говорящего. Наверное, поэтому из меня вышел такой плохой губернатор, ха-ха-ха!
Элиза обернулась и увидела губернатора Джорджа Клинтона, который подходил к ним, неся перед собой свое раздутое брюхо, ничуть не скрытое висящими полами его незастегнутого камзола, на котором виднелись пятна от множества блюд и напитков. Его губы блестели от жира и казались черными, а в руке он держал целый пирог, от которого откусывал, пачкаясь темной густой начинкой. Элиза изо всех сил старалась смотреть губернатору в глаза, не обращая внимания на то, как черничный компот из его кубка капает на роскошный турецкий ковер отца.
Губернатор Клинтон протянул Алексу испачканную черничным соком руку.
Джордж Клинтон. Но вы можете называть меня просто губернатор.
Элиза была достаточно хорошо знакома с губернатором Клинтоном, чтобы понимать, что тот прекрасно осведомлен о том, кто такой Алекс. Он был слишком предусмотрительным, чтобы подойти к незнакомцу на вечеринке, не узнав предварительно его имени и рода занятий.
В глубине души ей почти хотелось, чтобы Алекс вместо своей руки подал губернатору Клинтону салфетку.
Вместо этого пришлось с легким разочарованием наблюдать за тем, как Алекс позволяет губернатору пачкать свои пальцы черничной начинкой.
Гамильтон. Александр Гамильтон.
Полковник Гамильтон, не так ли? уточнил губернатор Клинтон, пропустив обязательное согласно военного протокола обращение «сэр». Ваша слава опережает вас, продолжил он, со значением поглядывая на Элизу, словно она была не женой, и даже не дочерью генерала Скайлера, а одной из тех девиц, с которыми связывали имя Алекса до того, как он встретил ее.
«Он зашел слишком далеко! подумала она. Алекс не станет такое терпеть! Покажи ему, Алекс!»
Но ее муж всего лишь сказал:
Я я полагаю, вы знакомы с моей женой, Элизой Скайлер Гамильтон.
Знаком с ней? Губернатор Клинтон откусил очередной кусок от пирога. Да я катал эту милую девчушку на коленях, когда она еще была ростом не выше тех барашков, что украшают ваш стол. Боже мой, Элиза Скайлер. Я бы сказал, что в брачной охоте, полковник Гамильтон, вы искали обычного кролика, а отхватили оленя с ветвистыми рогами.
Элиза почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Терпеть такие сравнения, да еще и в доме собственного отца! Это было уж слишком. Уж теперь-то Алекс найдет, что сказать. Она с надеждой обернулась к нему и увидела, что он рассматривает свои туфли так внимательно, словно в первый раз видит.
О, я бы с удовольствием заявил, что это она меня подстрелила, ответил он едва слышно, но не хочется излишне польстить самому себе.
В любом другом случае слова Алекса могли бы показаться милыми, но для Элизы сейчас они казались пустыми.
Моему мужу будет крайне сложно излишне польстить самому себе, сказала она, учитывая, чего ему удалось добиться, будучи столь молодым.
Губернатор Клинтон запихал в рот очередной огромный кусок пирога и заговорил, не успев толком проглотить предыдущий.
Да уж, наслышан, заявил он, стряхивая крошки с губ. Приплыл в колонии за счет Уильяма Ливингстона, через женитьбу попал в клан Скайлеров, к тому же породнившись с еще более богатыми Ренсселерами, и пристал, словно рыба-прилипала к такой акуле, как сам Джордж Вашингтон. Удивительные достижения для человека, родившегося на островке размером меньше хорошей фермы и не успевшего понюхать пороху ни в одном сражении.
Тон губернатора Клинтона ясно давал понять, что тот пытается спровоцировать молодого собеседника, но Элиза не могла понять, зачем. Не то чтобы ее это беспокоило. Клинтон всегда был хамоватым, и робкие люди были его основной добычей. Чего она не могла объяснить, так это непонятной покорности Алекса. Что этот грубиян знал про ее мужа?
Что ж, пожал плечами губернатор Клинтон, я слышал, у вас еще есть шанс умереть под пулями, как настоящий американский мученик.
Алекс нервно откашлялся.
Случись мне погибнуть на службе моей стране, я бы не назвал себя мучеником. Всего лишь патриотом.
Пусть ваша жена распорядится, чтобы каменщики высекли это на вашем надгробном камне, мерзко хихикнул губернатор Клинтон.
Полковник Гамильтон не ищет славы на поле битвы, вмешалась Элиза, слыша в своем голосе нотки оправдания. Они исполняет свой долг.
Губернатор Клинтон фыркнул.
Вы, без сомнения, знаете о муже много такого, что мне неизвестно, но в данном случае могу заверить, что вы ошибаетесь.
Полковник Гамильтон два года безуспешно умолял генерала Вашингтона доверить ему вести людей в бой, несмотря на полное отсутствие лидерских качеств. А теперь он, похоже, рассчитывает возглавить под Йорктауном полк, которому его «мастерство» будет столь же полезным, как шерсть барану с перерезанным горлом.