Посмотри на меня, если мужик не сбежал от меня на третий день, то мои знакомые уверены, что я оторвала ему ноги! икнула я, пытаясь убедить его, а что-то внутри жалобно требовало, чтобы я убегала помедленней. Я очень опытная и искушенная женщина! У меня, между прочим, за спиной двести головокружительных романов с роскошными мужиками! Они до сих пор стоят!
Разорву, заметил красавец, давая мне понять, что книги лучше прятать от него подальше.
Если кто-то к тебе приблизиться, разорву. Никто не имеет права претендовать на мою сладкую булочку
Тебя не смущает разница в размерах? достала я последний аргумент. Не знаю, что меня больше тревожило, то, что меня к себе настырно тянет мужик мечта, или то, что меня ждут большие неприятности из-за бабки.
Красавец встал, а я даже забыла, что вырываюсь. Надо мной нависала пафосная глыба мускулов. Даже внутренняя рулетка, которая явно должна быть у любой уважающей себя смертушки, пыталась оценить масштабы счастья, которое вот-вот навалиться на меня, явно сломалась, насчитав два с половиной метра роста.
Смущает, прошептал он, а я почувствовала, как он снимает ленточку с моих волос. Но я не буду торопиться с моим маленьким пирожочком. Я могу быть очень нежным, когда хочу.
Совесть посмотрела на меня грустными глазами и засобиралась на пенсию, требуя заплатить ей надбавку по инвалидности, пока я смотрела на огромную махину, которая нежно положила лапищу на мою грудь.
Какой милый котенок. Можно я его поглажу? Их даже две? Девочки, я так понимаю? Не царапаются? услышала я, поражаясь наглости и самоуверенности. Нет, конечно, если бы была бы одна и царапалась, то и я бы сейчас была одна, наедине с выбитой дверью и большим-большим приветом на полу.
Так, все! Я пошла! возмутилась я, опомнившись. Глядя на мускулы я чувствовала себя представительницей ну очень слабого пола, а потом вспомнила, что слабый пол это гнилые доски! Понимаешь, мне нужен мужик с вот таким.
Я показала на пальцах размер неплохого окуня, а потом передумала и расширила его до средней акулы.
-. терпением! Потому что я Смерть! продолжила я, пытаясь припомнить пару мотивирующих страшилок про несуществующих знакомых, которых отсутствие совести подкосило, как траву. Рука обняла меня за талию, а я приподняла брови, удивляясь, что она у меня, оказывается, есть. И очень хочет есть, урча голодным желудком!
Поверь, мой сладкий пирожочек, с терпением у меня все в порядке, послышался голос, а я уже чувствовала, как меня поднимают на руки и держат.
Пусти! Ты с ума сошел! Я высоты боюсь! заорала я, брыкаясь и слыша смех прямо в ухо.
Мамочки! Спасите! Помогите! Он меня уронит!
Последнего героя, который отважился на такой подвиг, по собственной инициативе я узнаю из тысячи по полусогнутым трясущимся коленкам, выпуклым глазам, скрошенными в пыльцу зубам и сложенному позвоночнику.
С чего ты решила, что я уроню? изумился таинственный знакомец, а я увидела ослепительную улыбку хищника уже вблизи и нервно сглотнула.
У меня. Эм характер тяжелый! нервничала я, судорожно цепляясь за чужую шею. Я нервно дышала, вспоминая, как мой копчик уже однажды поздоровался с землей.
Не бывает тяжелых женщин. Бывают мужики со слабыми руками. Не бывает тяжелого характера у женщин, бывают мужики со слабыми нервишками, услышала я голос, понимая, что совесть уже передала дела безрассудству, а та уже прикидывает, как мы завтра будем смотреть себе в бесстыжие глаза.
А потом ты снова превратишься в волка, утратишь человеческий облик, отрастишь хвост и вообще опустишься, как личность, я зажмурилась, понимая, что рано проводила совесть на пенсию. На ней еще пахать можно. А когда она умрет, я ее кремирую. И будет она в песочных часах дорабатывать.
Не хочешь испытать мое терпение, сладко прорычали мне на ухо, а я почувствовала, как меня лизнули в щеку. Жалобно поджав губы, я открыла глаза, глядя в светящиеся глаза. Взгляд у него был тяжелый, но умный. От такого взгляда стыдливо умолкают соседские перфораторы, хулиганы в подворотне резко бросают курить и переходят на легкую атлетику, а мелкое ворье бежит за владельцем с кошельком и словами: «Вы случайно уронили!».
Светящиеся желтые, нехорошие глаза с хищным разрезом сузились, а на припухлых губах дрогнула улыбка в стиле: «Ничто не предвещало беды. Ничто не предвещало еды». Белый шрам на темной брови как бы намекал, что дипломатия у него в отличном состоянии исключительно потому, что ей пользуются редко.
Я тебя поцелую, брови подняли вверх, а улыбка обнажила внушительные клыки.
Нет! опомнилась я, пытаясь вырваться. Я видела, как его язык коснулся белого клыка и облизал его.
Я не спрашиваю, он приблизился ко мне. Я просто предупреждаю. А потом я тебя раздену.
Это вопрос? я чувствовала, как меня держат на одной руке. Что происходит? Совесть! Вернись! Я все прощу!
Нет, моя булочка. Это предупреждение.
Глава третья. Смертельный номер
И тут я услышала странный звук, словно кто то открывает дверь, но обращать внимание на такие мелочи я упорно не желала, мысля масштабами куда более крупными и увлекательными.