Всем молчать! громко приказал Ольбрихт и, когда наступила тишина, обратился к командиру взвода: Что произошло штабс-фельдвебель Шток?
Партизана поймали господин гауптманн.
Партизана? Это что он? капитан удивленно указал пальцем на мальчика.
Да господин гауптманн.
Кто стрелял? Где карабин?
Стрелял гросфатер мальчика. Он убит, лежит за печной трубой.
Ольбрихт осмотрелся кругом и ужаснулся еще раз видом спаленного поселка. Все деревянные строения были сожжены. Кое где еще стелился дым от тлевших головешек. По обе стороны проселочной дороги среди пепелищ как седые воины скорбно и одиноко на бывших подворьях стояли печные трубы. Смрад и пепел разносился порывами ветра во все стороны. Стояла мертвая
и необыкновенно гнетущая тишина. Изредка кричало воронье, радостно ковыряясь в остывшей золе.
Ольбрихт сурово посмотрел на полицейских. Он знал, это их рук дело.
Что сделал плохого этот мальчик? капитан требовательно с акцентом по-русски обратился к полицейскому.
Главный полицейский закрутился как уж на сковородке, но руку мальчика не отпустил.
Так он юде пан офицер.
Юде? Ольбрихт взял мальчика за подбородок и внимательно всмотрелся в его лицо. Русоволосое в веснушках грязное, заплаканное лицо малолетки выражало протест и жалость и, было явно славянской внешности. Когда мальчик услышал что подтянутый, строгий немец говорит по-русски о нем и смотрит на него изучающее тепло, то он вспыхнул от радости и начал быстро запинаясь говорить, боясь, что немец уйдет.
Дедушка не стрелял бы в этих гадов. Они мамку мою насильничали, а потом убили. Они мамку убили. Сестричку то же насильничали, мальчик зашмыгал носом, но через мгновение с ненавистью посмотрел на полицейского и крикнул:- Я все равно убью этих гадов! и сильно дернув руку, вырвался. Но тут, же был перехвачен другим полицейским.
Ольбрихт оторопел от услышанного признания малолетнего ребенка. Он сразу все понял что произошло. Руки в перчатках моментально напряглись. Он, не думая о последствиях спонтанно принятого решения хотел, было, боксерским ударом «Хук справа» отправить полицейского главаря в нокаут. Но, неожиданно для себя, резко оттолкнулся левой ногой от земли и с разворотом тела на 180 градусов, словно из мортиры выбросил правую ногу по диагонали вверх, с одновременным выдохом «Ха!». Раздался ужасный хруст перебитой челюсти, и полицейский главарь с диким воем, пролетев несколько метров, грузно опустилось на землю.
Учись гауптманн, пока я с тобой! молнией пронеслась чужая мысль в голове Ольбрихта.
Рядом стоящие полицейские, от удивления замерли, открыв рты, но через несколько секунд схватились за карабины. Но тут, же их опустили. На них в упор смотрели стволы двух «шмайсеров» командира взвода и водителя Брайнера. Те без промедлений среагировали на инцидент и клацнули затворами автоматов. Тут же к спинам полицейских подкатил, урча «Цундап». Пулеметчик резко крикнул: Хальт! Хэн де Хох!
Ольбрихт был в бешенстве. Он понял, что проявил не сдержанность, да еще в каком виде? Так нельзя было поступать. Но услышанные признания от ребенка его поразили:
Русские свиньи! крикнул он в сторону полицейских, не отреагировав на внутренний голос, который похвалив его за прекрасную физическую форму, просил быть сдержанным. Сброд бандитов и насильников, не унимался Франц, именно за таких вояк. Ты понимаешь Карл, он уже обратился к подошедшему недоуменному адъютанту, который еще не понял причину взрыва своего командира. Они мало того что сожгли дом этого мальчика, так еще изнасиловали мать и сестру. Как можно такое допускать? Именно за таких вояк Карл крестьяне пошли в лес, в партизаны. Мы же принесли им просвещение. Дали землю. Разрешили свободную торговлю в зонах оккупации. А эти свиньи все гадят
Успокойтесь господин гауптманн, поняв, в чем дело, без гнева высказался оберлёйтнант Риккерт. Разве поймешь этих русских. Они за кусок хлеба, за должность, за марку, за шнапс. О за шнапс! могут мать родную продать. Особенно вот эти типы! Одним словом, вы вляпались в дерьмо господин гауптманн. Поехали. Не обращайте внимание. В конце концов, эту грязную работу, как подготовка прифронтовой зоны мы делаем их руками. Они делали свое дело господин гауптманн. Кроме того ими руководят жандармерия и гестапо. Можете доложить по команде. Но лучше сделайте глоток коньяка, вот возьмите я приберег к подобному случаю фляжку. И успокойтесь.
Ольбрихт порывисто сделал несколько глотков коньяка.
Возьмите фляжку Риккерт. Наверное, вы правы. Идет война! Но какие свиньи. Изнасиловать мать и девочку. Узнайте Риккерт номер полицейского участка и запишите их документы.
Слушаюсь господин гауптманн.
Чуть погодя, взяв себя в руки, Ольбрихт подозвал к себе Брайнера и приказал тому подвести к нему мальчика. А сам уселся рядом на чудом уцелевшую от пожара деревянную скамейку.
Как тебя зовут мальчик? обратился он к ребенку, когда его подвели.
Вася.
Вася Красивое славянское имя. Где ты будешь жить Вася?
Не знаю, мальчик потер нос усыпанный веснушками. Пойду в Бобруйск. Там тетка живет.