С жадностью осушил тогда Абулкасим Фирдоуси большую чашу. Возвратил ее хозяину, заговорил горестно:
Нет! Нет, Маликул шараб! Я проливаю слезы не из-за того, что живот мой пуст, а на плечах нет богатого халата. Достоинство человека, достоинство поэта султан оценил в двадцать тысяч дирхемов . Каково? За «Шахнаме» двадцать тысяч дирхемов. Я их раздал нищим! Не оставил себе даже мелочи и вот теперь, словно безгрешный ангел, стою перед тобой. Собрался в родные свои края, голым пойду Увы! Такова, видно, участь всех поэтов и мудрецов в этом султанате, средь роскоши
и несправедливости!
Но что поделаешь? Скажи, разве не сам я виноват? Я, написавший историю благородных и справедливых царей, я, воспевающий честных и праведных, я у такого султана пришел искать правду? О неразумный!.. Мне говорят: султан недоволен тем, что я, его покорный слуга, противопоставил Иран и Туран! Будто персидских царей я возвеличил, а тюрков унизил!.. Нет! Нет! учитель высоко и гордо вскинул голову. Одну страну натравливать на другую, один народ унижать, другой превозносить это дело не поэтов, не мудрецов, а султанов и шахов! Я, покорный их слуга, в своем дастане воспел правду! Одну лишь правду, клянусь аллахом! Придет время оно уже, чувствую, близко, и я покину сей бренный мир. Но «Шахнаме» на веки вечные останется да будет на то воля аллаха, а кто прав, кто не прав, покажет время, Маликул шараб!
Так он тогда сказал, «шах поэтов» и учитель. Отказался выпить вторую чашу вина, ушел. Уехал. Исчез. Навсегда
Из раздумий Маликула шараба вывел взрыв хохота, резко выделившийся в общем галдеже. Музыканты, оказывается, давно умолкли разговоры рассыпались по группкам. Старик в грязных лохмотьях, со спутанной, давно, видно, не чесанной бородой, выскочил из одной хмельной группки и живо подскочил к хозяину. Маликул шараб хорошо знал старика. Да и другие знали его в лицо, хотя никому не известно было, откуда он. Откликается старик и на «Бобо Хурмой» , и на «Бобо Савдои» . Рассказывали, что как раз там, где ныне разбит роскошный сад Феруз, росла некогда рощица хурмы и хозяином ее был вот он, старик. Да лет двадцать назад блистательному султану приглянулось то место, отобрал он у хозяина его рощицу, самого изгнал оттуда, и тронулся умом изгнанный, бросил все, что у него было, стал нищим и уже много лет бродит по улицам, просит милостыню.
Тот, кто знает эту историю, жалеет старика, а детвора Афшаны дразнит:
Бобо Хурмо! Бобо Савдои! Благослови и дай хурмы!
Бобо Хурмо почтительно склонился перед Маликулом шарабом.
О, простите, Маликул шараб! Тут у нас разгорелся спор о хороших и плохих повелителях Если будет позволено есть одна интересная и поучительная сказка
Расскажи, Бобо Хурмо!
А кто оплатит?.. А, Маликул шараб?
Гвалт хмельного люда стих, многие повернулись к хозяину:
Рассказывай, Бобо Хурмо! Не одну, а десять чаш вина даст тебе Маликул шараб! Он добрый
Открывай рот, Бобо Хурмо! Прямо из хума вино в живот польется
Маликул шараб, тоже улыбаясь, махнул Пири Букри.
Налей-ка ему, друг, пусть досыта утолит жажду.
Две касы опрокинул старик, одну за другой без передыху, утер губы, поднял руку, постоял, прикрыв глаза: дождавшись тишины, начал:
Итак, в давние-предавние времена отправились в путешествие по свету двое друзей. Шли долго-долго, устали, остановились наконец под старым раскидистым карагачем, передохнуть. Все, что имели съедобного, поделили поровну. Разговорились. Один приятель спрашивает другого:
«Что бы ты сделал, если б вдруг стал шахом?»
«Если б посчастливилось мне стать шахом, отвечает спутник, навел бы порядок повсюду в своем государстве, везде установил бы справедливость Чего бы ни пожелали мои подданные, все сделал бы! А ты?»
«А я?.. Всех людишек поставил бы на колени, разорил бы дотла, так, чтоб не нашлось у них, на что купить бязь для савана, когда помрут»
«Почему же так жестоко?»
«Потому что людишки это заблудшая в грехе чернь, не понимает она ни добра, ни зла и лучшей участи не заслуживает.»
На следующий день друзья продолжили путь. Шли долго-долго и пришли в один огромный город. Видят на площади перед дворцом народ толпится, почти каждый в руках кусок мяса держит, и все смотрят вверх, на птицу в небе. Ну и выяснилось, что за день до их прихода покинул сей бренный мир правитель городской. Был он бездетный. Потому на совете мудрецов решили выпустить из клетки любимого прежним правителем старого беркута: на чью голову он сядет, тот и станет новым правителем. А беркут покружил-покружил над толпой да, по воле аллаха, и опустился на голову немилосердного путника.
Не сразу решились в городе сделать своим хозяином чужака неведомого, снова пустили беркута в небо.
И опять он сел на голову немилосердного. От судьбы, стало быть, не уйти.
Сел путник на трон да и осуществил все, о чем говорил: разорил всех непомерно высокими налогами, истерзал жестокостью и несправедливостью. Люди отыскали друга своего правителя, попросили: заступись, мол, за нас. Добрый путник пришел