И, как вишенка на торте, был еще один подрыв. Танк, который был выслан подполковником вперед, на помощь истекающим кровью раненым головного дозора, опять подорвался на мине, прямо рядом с ранеными. Вдобавок, ошеломленных американцев еще и обстреляли, пехоту из пулеметов, а подбитый танк - из РПГ и "базуки". Танк в итоге загорелся, а пехота потеряла еще трех убитыми и пятерых ранеными. Американцы, правда, тоже, наконец-то открыли боевой счет. Расчет "базуки" не успел своевременно укрыться из-под огня, Ду Кхо записал в свой пассив первых убитых, трех бойцов своей роты и двоих из "ду кич". Еще с десяток людей были легко ранены, осколками, при не прицельном огне американцев по джунглям.
Лейтенант приказал отходить на новые позиции, оставив отделение с "арисаками" и пару пулеметов. Они периодически постреливали по застрявшей колонне, убивая чересчур рьяных американцев. Был очень большой соблазн подбить у американцев больше танков, но для этого гранатометчикам надо было подойти очень близко, иначе мешали густые заросли, реактивная граната просто не могла пролететь сквозь мешанину листьев и веток. Ну и зачем рисковать? Американцы в этом "сюрпризе" потеряли еще два часа, свое задание он выполнил, даже с лихвой. И лейтенант вместе с расчетом РПГ пошел вдоль дороги к основным силами своей роты, которые давно готовили новый сюрприз американцам. Правда, когда Ду Кхо вышел на новую позицию, его самого ожидал "сюрприз", но на этот раз приятный. Рядом с его бойцами стоял бронетранспортер разведки передовых сил 351 механизированной дивизии.
31 октября, ханойское время 09-00. База подготовки южновьетнамских рейнджеров возле Куангчи, двадцать километров к югу от семнадцатой параллели.
База пережила внезапное всеобщее восстание Вьетконга на удивление хорошо. На попытку обстрела ее из минометов командир самоходной минометной батареи своевременно открыл контрбатарейную стрельбу, и шесть более мощных и защищенный 106-мм минометов, установленных на БТР М113, довольно быстро подавили четыре 82-мм миномета Вьетконга. Но пропала связь с полицией и военным комендантом в городе, а также с пехотным полком южновьетнамской армии, расквартированным десятью километрами севернее. Оно и немудрено, и полицейские участки, и комендатура в городе Куангчи к 9-00 оказались уже захвачены Вьетконгом, а по казармам и боксам с техникой несчастного полка вот уже как час вели огонь целых два дивизиона 122-мм гаубиц М-30 артиллерийского гаубичного полка 351 механизированной дивизии армии ДРВ. Об этом полковник Поплавски, фактически принявший командование базой после исчезновения двух третей южновьетнамских офицеров, вместе с официальным командиром базы узнал слишком поздно. Предыдущие попытки выслать патрули, чтобы узнать, что, черт возьми, происходит, пресекались пулеметным огнем и снайперами, стоили патрулям удалиться за пределы радиуса досягаемости своих 106-мм минометов. А попытка в 8-30 отправить два бронетранспортера М113 в дальнюю разведку на север, окончились тем, что, отъехав всего пять километров, американцы напоролись на засаду. Один М113, получив прямое попадание из 75-мм противотанковой пушки ПАК-40, производства еще фашисткой Германии, взорвался, второй успел ретироваться. Так и оставался бы полковник Поплавски отрезанным от мира и в абсолютном неведении о происходящем, пока в 9-20 с ним на связь не вышел оперативный дежурный из самого центрального штаба КПОВПЮВ в Сайгоне. Он обрушил на него целую кучу информации. Впрочем, ее можно было охарактеризовать одним словом - задница. Из всего вороха плохих, очень плохих и просто отвратительных новостей, Поплавский для себя уразумел две самые главные. Первая, его база, десяток БТР М113, шесть из которых с минометами, две сотни американцев, из которых всего половина рейнджеры из Форт-Брэгг, а остальные не пойми кто, и пять десятков местных вояк, это все, что стоит на пути целой вьетнамской механизированной дивизии. И вторая новость - это то, что воздушной поддержки не будет. Вообще никакой, даже вертолетов, чтобы вывезти раненых. Дежурный, правда, пообещал, что к нему на помощь идут танки сводной роты подполковника Дженкинса, всего две дюжины новейших "Паттонов" М48А2. С ними у Поплавски появлялся хоть какой-то шанс, но узнать, был ли этот шанс, где этот Дженкинс, полковнику уже было не суждено. Через несколько минут на базу обрушилась шестерка бомбардировщиков Ил-28 с опознавательными знаками ВВС ДРВ. И Поплавский, наверное, впервые в жизни узнал то бессилие и беспомощность, которая испытывает пехота при воздушном налете авиации противника. Абсолютная беспомощность и всепроникающий ужас. Последствия налета были катастрофичны. Они потеряли половину бронетранспортеров, причем "Гэвинов" с минометами осталось всего три. Ведь никто не удосужился о маскировке с воздуха, еще несколько часов назад сама мысль о том, что их, американцев, будут бомбить вражеские самолеты, казалась абсурдным. Были разрушены многие здания и ангары. Но самое печальное, одна из первых бомб поразило стационарную радиостанцию, теперь у них были только УКВ-радиопередатчики на бронетранспортерах с малым радиусом действия. Вдобавок, база оказалась плотно блокирована. Противник как-то незаметно окружил ее, вражеские снайперы уже начали постреливать по территории самой базы, а все попытки выйти за периметр пресекались сильным ружейным и пулеметным огнем. Поплавски попытался задействовать минометы, чтобы подавить вражеские пулеметы, но после того, как начавший стрелять "Гэвин" был буквально разорван на куски залпом орудий калибром не менее пяти дюймов, оказался от этой затеи. Американцам оставалось только сидеть в плотном кольце, в бессильной злобе наблюдая, как по дороге мимо них на юг идут сплошным потоком вьетнамские танки и бронетранспортеры.