Я это все, что у нее было.
А она все, что теперь осталось у меня.
В носу у меня закололо, а глаза заполонили слезы, но я не дала им пролиться. Нет, Наташа, или скорее уж Абигайль. Нет. Пора взрослеть.
Я не уйду, доченька, прошептала я, сглатывая собственные рыдания. Я не уйду. Больше нет.
Убедить Келленвайна
Я мрачно усмехнулась. Даже думать об этом было смешно.
Как можно убедить в чем-то того, кто считает тебя одержимой и помешанной на нем? Может, стоило сразу начать разговор с заявления в духе: «Я тебя разлюбила. Давай разведемся?». А что Неплохая идея. Шоковая терапия всегда отлично работала.
Ладно, что сказать, я подумаю позже. Сначала нужно его найти, а еще лучше спросить у кого-нибудь о его местонахождении.
Остановившись посреди коридора, я огляделась в поисках кого-то, кто мог бы мне помочь, и вдруг услышала:
Эй! Ты!
Это мне что ли?
Обернувшись, я наткнулась взглядом на дородную женщину, которая стояла
с подносом с едой в руках, и хмуро смотрела прямо на меня.
Отнеси-ка это ярлу, девочка, велела она мне, протягивая поднос.
Какая удача! Нет, как все же хорошо, что народ понятия не имел, как выглядела Абигайль без боевого раскраса!
Как прикажите, подражая Риике, ответила я и подошла, чтобы принять ношу. А где он?
Известно где, в той комнате, хмыкнув, отозвалась женщина.
Эм В какой?
Я изобразила смущенную улыбку.
Простите, меня недавно устроили.
Она тут же смягчилась.
Ты гляди-ка, какая хорошенькая. Только ярлу шибко не улыбайся, не то
Не то госпожа Абигайль меня со свету сживет, со смешком закончила я. Знаю, меня уже предупредили.
Ну, и хорошо, женщина потеплела настолько, что похлопала меня по плечу. Иди в северную башни и поднимись на самый верх. Поставь поднос перед дверью и тут же уходи, ярлу не мешай, поняла?
Поняла, кивнула я. Спасибо.
Мне-то за что? усмехнулась она. Беги скорее, ярл с завтрака не ел.
Не то, что бы меня это волновало А вот то, что Лейла может начать нервничать очень даже, поэтому я и правда ускорилась.
Подниматься по ступеням с подносом в руках было той еще задачкой, но я с ней справилась, хотя и готова была вешать язык на плечо. Тяжело дыша и обливаясь потом, я, наконец, преодолела последнюю ступеньку и увидела долгожданную полоску света, льющегося из приоткрытой двери.
Как там говорила та женщина? Поставить поднос и уйти? Угу, будет исполнено.
Мысленно я попросила прощение у своих ног и на цыпочках, стараясь не издавать лишнего шума, подкралась ближе, беззвучно опустила деревянный поднос на каменную кладку и, выпрямившись, заглянула в комнату.
Только вот я оказалась совершенно не готова к тому, что там увижу.
Это была спальня женская спальня. Об этом говорили украшенные гобеленами стены, драпированная яркими шторами кровать, полки с драгоценностями и туалетный столик с зеркалом, расческами, щетками и духами.
В этой комнате было все, только вот почему-то она ощущалась странно пустой. От нее исходило невыносимое тягостное ощущение, от которого внутренности сжимались, а в горле вставал ком.
Хотелось закрыть глаза и убраться от нее прочь, но еще тяжелее оказалось увидеть Келленвайна.
Он стоял посреди этой комнаты с каменным лицом, бессильно сжимая пальцы в кулаки и с болезненной методичностью разглядывая каждый предмет интерьера. И в его взгляде было столько тоски Столько горя
Кадык на его горле дернулся, и мне стало трудно дышать, а под ребрами резануло кинжалом.
Это На это просто невозможно было смотреть безучастно Откуда-то ко мне вдруг пришло нестерпимое желание вывести Келленвайна из его мыслей, сделать хоть что-то, лишь бы этот его взгляд исчез.
И я уже потянулась к ручке, чтобы распахнуть дверь шире, но ярл вдруг с силой зажмурился, а затем произнес всего два слова, потреся мой мир до основания.
Прости, Даф.
У меня по коже прошла волна холода вперемешку с мурашками. На негнущихся ногах я сделала несколько слепых шагов назад, а затем резко развернулась и бросилась прочь.
Даже при всей моей ненависти к мужчинам я не буду пинать лежачего. А именно таким грозный ярл сейчас был сломленным и раздавленным своим горем, которое он все время умело прятал за своей маской.
Я не знала, что мне делать с тем, что увидела.
Правда не знала.
ГЛАВА 5
Я смерила одежду в ее руках презрительным взглядом и стала натягивать штаны.
Я не надену его. И впредь даже не подходи ко мне с ними, буркнула я.
Платья. Платья. Платья Кто вообще их придумал?!
Но Риика сжала пальцами ткань и в ее глазах промелькнуло отчаяние. Сегодня ведь Красный День! Наступила весна, и у тритонов начинается брачный период. Они скоро начнут нападать на прибрежные деревни и воровать женщин. И наши войны должны отправиться на битву с ними. Вы должны их благословить! Вы очень ждете этого дня каждый год.
Пока я слушала свою служанку мои брови взлетали все выше и выше.
Чего-чего?
Тритоны?! Я что, в сказке «Русалочка»?! Хотя какая уж тут сказка, если эти твари нападали на женщин
А еще этот Красный День Что за Красный День?
Я нахмурилась.
Я должна спрятать воинов под подол платья, или как?
Глаза Риика стали по пять рублей.