Глава 5 Невозможная реальность
Люди спешили по своим делам, омеги и альфы, одетые в строгие пальто и кепки, неспешно шагали вдоль улиц, кое-где появлялись телеги, запряжённые лошадьми, но большая часть транспорта всё же представляла собой автомобили, громоздкие, угловатые, непривычно старые, но, несомненно, исправно работающие. Вывески на магазинах были выведены старым, довоенным шрифтом, улицы несли в себе атмосферу другого времени оно текло здесь иначе, неторопливо, размеренно, в нём чувствовалась непреклонная уверенность.
Мирослав чувствовал, как его дыхание становится сбивчивым. Это была Москва. Но не его Москва. Она была другой слишком далёкой, слишком чужой. Словно кто-то вырвал его из привычного течения жизни и бросил в реку, которая никогда не должна была пересекаться с его судьбой. Он невольно прикоснулся к груди, будто ища спасительную опору, но в карманах не было ни телефона, ни документов, ни даже вещей, которые могли бы дать ему хотя бы тень уверенности.
Голова кружилась. Внутренний голос отчаянно твердил, что это невозможно. Возможно ли? Человек не может просто взять и очутиться в прошлом. Не может проснуться в реальности, которой не должно быть.
Он осторожно поднял руку к виску, словно проверяя, на месте ли он сам, но ощутил только холодный пот. Всё было по-настоящему.
Где-то вдалеке слышались разговоры, размеренные, с лёгким гулом, характерным для городских улиц, но среди них не было знакомых звуков. Ни музыки из магазинов, ни назойливых звонков телефонов, ни привычных рекламных объявлений. Здесь был другой мир.
Он посмотрел вперёд, на проезжую часть, где машины плавно двигались мимо него. Водители выглядели сосредоточенными, пассажиры в салонах беседовали друг с другом, будто ничего странного не происходило. Лишь изредка кто-то из прохожих бросал на него внимательный взгляд то ли из-за странного выражения на его лице, то ли из-за его одежды, которая явно не соответствовала эпохе.
Мирослав сделал неуверенный шаг вперёд, и его ноги, словно натянутые струны, дрогнули под собственным весом. Он чувствовал, как его тело охватывает нервное напряжение, как мышцы становятся ватными.
Что Что это за место?.. едва слышно сорвалось с его губ.
Голос показался ему чужим, будто принадлежал не ему, а кому-то другому, кому-то, кто говорил изнутри его разума.
Он знал ответ. Понимал, что это Москва. Но не его.
Где-то глубоко внутри заворочался первобытный ужас. Ужас от осознания, что то, что произошло, уже не изменить. Что реальность,
стало невыносимо жарко, кожа покалывала от внезапного прилива адреналина. Его взгляд метнулся в сторону людей становилось больше. Они смотрели с осторожностью, с непониманием, с недоумением. Он был чужим. А в их мире чужаков не любили.
Я голос дрогнул, но он сделал над собой усилие. Я не знаю. Я не отсюда.
Ответ прозвучал плохо, слишком странно, слишком загадочно. Альфа нахмурился, его губы сжались в тонкую линию.
Вы пьяны или болеете? в голосе не было заботы, только холодный, подозрительный интерес. Документы покажите.
Мирослав замер. Документы? Конечно. Он машинально потянулся к карману, чувствуя, как холодные пальцы нащупали паспорт свой, настоящий, единственное доказательство его существования. Разум подсказывал, что показывать его не стоит, что это вызовет ещё больше вопросов, но другой вариант отказ казался ещё хуже.
Он медленно вытащил паспорт и протянул альфе. Тот взял его без колебаний, раскрыл и тут же нахмурился сильнее. Долгую секунду он просто разглядывал бумагу, затем медленно поднял на Мирослава взгляд.
Что это за бумага? голос его прозвучал жёстко, почти раздражённо. «Мирослав Миргородский, 2000 год»? Ты что, шутишь, что ли?
Вторая фигура, до этого стоявшая чуть позади, теперь шагнула вперёд, заглядывая через плечо напарника. В его взгляде мелькнуло откровенное недоумение.
Показывай сюда, коротко бросил он.
Первый альфа молча передал паспорт. Теперь оба мужчины изучали его, не скрывая растущего беспокойства. Их реакция была предсказуемой, но от этого она не становилась менее пугающей.
Нет! поспешно воскликнул Мирослав, чувствуя, что паника начала захватывать его окончательно. Это правда Я не понимаю, как это произошло
Голос его дрожал, слова выходили сбивчивыми, но он надеялся, что хоть кто-то поверит. Хотя бы один человек. Хоть кто-то!
Может, он шпион какой-то? медленно произнёс первый альфа, не сводя с Мирослава пристального взгляда. В его голосе прозвучала опасная нотка, от которой у Мирослава перехватило дыхание. Документы странные, поддельные наверняка Нужно милицию вызвать!
Нет! Мирослав резко шагнул вперёд, чувствуя, как по спине пробежал холодный пот. Он никогда не ощущал себя таким уязвимым. Он знал, что его слова звучат как бред, но больше всего на свете не хотел оказаться в руках милиции, особенно в 1935 году. Я не шпион, я врач! Просто дайте мне объяснить
Однако его слова тонули в растущем шуме толпы. Люди переговаривались, перешёптывались, кто-то смотрел на него с любопытством, кто-то с откровенной настороженностью. Он видел, как один мужчина-омега, державший корзину с продуктами, быстро отошёл в сторону, будто боялся заразиться чем-то опасным, как пожилой альфа в фуражке неодобрительно покачал головой. Все они смотрели на него как на чужака. Как на угрозу.