Пока мы спускались с холма в Тахтар, я успела покаяться ей в том, как умудрилась принять гостей. Ивка оказалась права Нянька бранить не стала, вошла в положение. Старая ворожея не выглядела напуганной или сильно озабоченной полученными новостями. Только всё твердила, что времена их ждут интересные. Одним богам известно, что она имела в виду. Времени на расспросы пока не было.
Я ведь даже имён их не узнала, шепнула я. Так всё в голове смешалось.
Нянька хмыкнула и выпятила подбородок в сторону крыльца.
Главного зовут Аресом. Он из северного рода Данутар, что на островах в Снежном море. Древний, могучий был род. Сейчас каков не ведаю. А остальных «Медведей», вестимо, успеем по именам узнать. Времени-то у нас предостаточно.
Данутар
Я, ворожея из глухого лесного местечка, родовыми древами Империи никогда не интересовалась, и уж тем более из таких далёких мест, как Северные княжества.
Но пару раз во время наших с Вучко рискованных вылазок на лесные руины в руки попадались тяжеленные инкунабулы с красивыми росписями и целыми страницами, разрисованными разноцветными чернилами. Родовые древа с пышными кронами из имён и титулов вместо листвы.
Я ни одного, конечно, не запомнила. Потому что ни одно из этих имён не имело никакого значения и веса для Свободных земель. До сих пор.
Теперь-то всё изменилось. Я прикусила нижнюю губу и осмелилась снова поднять глаза на главу «Медведей».
Знатный, значит. Благородная северная кровь.
И в чём же она выражалась? Что её в нём выдавало?
В чётких, будто из камня высеченных чертах обветренного лица? В прямоте осанки и уверенном развороте широченных плеч?
А, может, в том, что всё в нём дышало какой-то непонятной спокойной силой? Этот чужак не жестикулировал без надобности, не дёргался и не суетился. Он вообще, казалось, не делал никаких лишних движений, будто с бессознательной бережливостью копил эту страшную, густую силу внутри. И не все вокруг могли это осознать, но, кажется, все это чувствовали.
А я особенно.
Потому что не было в нём ничего случайного. Ни жестов, ни взглядов, ни произносимых слов. И сам он был неслучаен. И неслучайно оказался здесь. Во всём, во всём, что касалось этого человека, был смысл. Я это откуда-то знала, но объяснить, откуда, не могла. Наверное, требовалось время.
Или я просто боялась признаться себе, что знаю он моя погибель. Он слишком умён и догадлив, чтобы не распознать за маской простой ворожеи силу, с которой воевал столько лет. Слишком хорошо он изучил эту силу, натаскан был на неё, как пёс. Или медведь. Суровый и страшный в гневе бурый медведь из далёких северных лесов на островах за Снежным морем.
Я заправила за ухо выбившуюся из косы прядь.
Лет семь, наверное.
Весь в перстнях и мехах. Тонкий как
тростиночка. Разнежились они там у себя у лесных своих башенках-то. Будто не на войну, а на охоту выезжали.
Нянька правду говорила. Не все владельцы лесных башен на Свободных землях ринулись в битву с Империей так уверовали, впечатлённые силой магов, в свою победу. И даже когда первая волна атак наткнулась на сопротивление, Бароны не спеша во главе своих личных армий проезжали мимо Тахтара по единственной дороге из лесов в большой мир через вересковые холмы. И ехали как будто на парадный выезд принимать капитуляцию едва-едва занявшего престол юнца Штефана II.
Надо ли говорить, что ни Барона из Чёрного Лога, ни кого-либо из его личного двора, ни остальных Баронов, проезжавших этой дорогой, в Тахатре больше никто и никогда не видел
Потому что на пути у них встали вот такие «Медведи» или им подобные. Потому что их командиры и не думали прятаться за спины своих воинов об этом красноречиво говорили посечённые, украшенные вмятинами доспехи Ареса из Данутара.
Бароны же, рассказывали, предпочитали руководить боями их своих шатров. По привычке. Так они руководили и своими наделами из башен.
Да, южане таким не чета, Нянька подмигнула ей и до чего же странно! захихикала.
Что смешного-то? зашипела я. Тот, кого звали Аресом, вновь скользнул по мне взглядом, и ненавистный холодок опять лизнул позвонки. Я поспешно опустила глаза. Ведь ясно же, что нам от них ничего хорошего ждать не придётся. Или
Я внимательнее взглянула на Няньку:
или ты что-то такое успела разведать?
Нянька лишь повела округлыми плечами. Вот и думай, что хочешь. Я насупилась. На душе по-прежнему скребли кошки.
Да не дуй ты губы, хмыкнула Нянька. Я, конечно, многого ещё не знаю, но чует моё старое сердце, что они нас не тронут.
Я прищурилась:
Ой ли? Хотела сказать, не тронут, если мы совать нос в их дела не будем, так ведь?
А вот на что нам в их дела нос совать? Пусть себе рыщут, выискивают бунтарей, если вообще их найдут. Вот не припомню, чтобы за последние месяцы войны через нас хоть кто-нибудь из них в свои разваленные башни пробирался.
Так и не через нас дорожки есть, проворчала я, кутаясь в шерстяной платок от совсем не по-весеннему пронизывающего ветра. В Тахтаре, зажатом между холмами и настоящим лесным океаном, тепло всегда приходило с большим опозданием.
А это мало кому ведомо, с нажимом ответствовала Нянька. И ты поменьше об этом трепись. У них для этих дел небось следопыты есть. Всё сами разнюхают, а нет