Глава 4
А ведь как тряслась, как боялась, что чужаки с порога обыск учинят, чующего дар с собой притащат!
Ивка переложила горячую кашу в чистый горшок и тихонько отскабливала в уголочке пригоревшие остатки из позабытого в печи. Я пару раз порывалась ей помочь, но кузнецова дочка только отмахивалась, мол, ей нужно руки чем-то занять. Тоже всё-таки распереживалась.
И не могла я это объяснить только тем, что к нам явились чужаки и чужаки, конечно же, опасные. Целый отряд до зубов вооружённых воинов, шутка ли!
Да и не просто воинов. О «Медведях» в Тахтаре и окрестностях разговоры ходили с позапрошлой зимы. А последние месяцы войны, если слухи не врали, они и вовсе провели тут, неподалёку. Теснили войска Баронов от самых северных рубежей столицы далеко на восток, до берегов Рассветного океана и окончательно раздавили их на Эрсейских полях, всего в нескольких днях пути от вересковых холмов.
И когда утром я почуяла чужаков, я и подумать не могла, что это именно они. Что Император отправил сюда свою боевую элиту.
Боги-боги, на охоту! О какой ещё охоте могла идти речь, если не об охоте на магов? Но этот их темноволосый так об этом объявил, будто вызов мне бросал. Мол, и не думайте, что сможете укрыть тут кого-нибудь от слуг Государя. Если нужно, все окрестные леса прочешем, а владеющих даром разыщем и и все знают, что обычно делают с охотничьей добычей.
И так меня этот разговор пронял, что я не только гостям, уже кем бы они ни были, угоститься не предложила. Я даже их имён не удосужилась узнать!
Я не сдержалась, всхлипнула и прижала тыльные стороны ладоней к глазам. Под рёбрами сосало от плохих предчувствий, и сложно было сейчас сообразить то мои расшатанные нервы голосят или дар о будущих невзгодах предупреждает.
Госпожа?..
Я отняла ладони от глаз. Слёзы всё-таки не полились, и на том спасибо.
Ты прости, Ива. Прости. Я что-то вымотала меня эта беседа. Я же, представь, глупая, ни имён их не узнала, ни за стол не пригласила. Влетит мне от Няньки.
Ивка вновь склонилась над горшком.
Не бери в голову, госпожа. Пустое. Немудрено задёргаться от такого-то. Они макушками едва потолок не подпирали, плечами едва стены не раздвинули. От такого вида попробуй не оторопей. Будет тебе горевать. Главное, не накинулись с обысками и допросами, верно ведь?
Верно, вздохнула я. Только это ж не конец. Это самое начало. Сама слышала, нам с ними бок о бок несколько месяцев куковать. И не может быть такого, чтобы за эти несколько месяцев ничего не случилось. И не гнал бы их сюда Император попусту. Что-то, значит, знают.
Поэтому не жить Тахтару как прежде. И даже если дело не в ней. А вдруг где-нибудь неподалёку затаились остатки разбитого войска? А ну как в отряде решат, что тахтарцы недобитых покрывают? Сюда же пришли на постой, не в Предхолмье остановились.
Ведь в окрестных лесах, пусть местами едва ли проходимых, пряталось сразу несколько полузаброшенных родовых гнёзд Баронов. Большинство из них уже почти руины. Но были и те, которые могли сгодиться не только под место для ночлега. Часть старых замков ещё не поздно было восстановить. И, возможно, имперцы об этих замках знали. А водился в них нынче кто-нибудь или нет в Тахтаре об этом вряд ли кому-то было известно, но это не помешало бы имперцам обвинить местных в покрывательстве врагов Короны.
И маялась бы я догадками, и пугала бы себя, и накручивала бы до бесконечности, но вернулась запыхавшаяся Нянька, велела бросить все дела и спускаться в городок. Там чужаки собирали жителей у
хором головы.
Нам с Тусенной, как равным Солопу, уступили место на скамье перед длинным, просторным крыльцом общинного дома, где жил голова со своими домочадцами и все, у кого по разным причинам не было в Тахтаре своего жилья. Тут же останавливались и редкие для городка странники.
Известная мне троица стояла на крыльце. Голова торчал там же, чуть поодаль, но с таким важным видом, будто сам был одним из «Медведей».
Темноволосый осматривал собиравшихся в полукруг жителей, заправив большие пальцы за пояс с ножнами, из которых выглядывала украшенная кроваво-красным камнем рукоять меча. Он и стоявшие у него за спиной воины по-прежнему были в полной боевой амуниции, только шлемы уложили ровным рядом на тянувшуюся вдоль стены у входа в хоромы лавку.
Время от времени его внимательный взгляд падал на меня, и внутри всё сжималось. Неужели всё-таки чующий? Неужели знал, уже точно знал, что перед ним не простая ворожея?
Я кусала губы и отводил глаза. Только и оставалось надеяться, что делала это не с той поспешностью, которая уже сама по себе могла наводить на подозрения.
Нянька ёрзала на скамье рядом, то и дело поворачиваясь в разные стороны, подмечая, кто и когда явился на собрание, кому-то что-то шептала, у кого-то что-то спрашивала. В этом была вся Тусенна она никогда не полагалась исключительно на свой авторитет и ворожбу, пусть за долгие годы практики она не раз и не два её очень выручала. Нянька верила, что надёжнее источника, чем сплетни, порой просто не было особенно, если этих источников множество. Умела она составлять из этого невероятно пёстрого одеяла на редкость складную картинку.