То есть?
Не трогать меня, в голосе явственно прозвучала сталь.
Я тебя не трогала.
Тогда что ты делала со мной в постели?
Его, болезного, домогалась по-всякому.
В большинстве своём снежно-ледяные сущности нуждаются в тепле, оно для них сродни живительному источнику энергии, попробовала объяснить Али. Это я чётко поняла на опыте Эжени. Поэтому подумала, что раз ты один из них, то, быть может, тебе тоже надо тепло и вообще
Мне. Не нужно. Тепло, отчеканил Ройс. Ни твоё, ни чьё-либо ещё. Если велено не трогать, то и не трогай, большего от тебя не требовалось, отпихнул одеяло и повернулся, спустил ноги на пол.
Али молча наблюдала, как мужчина тяжело, неловко встаёт, выходит, пошатываясь, в прихожую. Щёлкнул выключатель, стукнула дверь в туалет.
Может, стоило подушкой его додушить? Али не ждала, конечно, что ловец со слезами благодарности в ноженьки ей падёт да ручку от радости такой великой зацелует, но чтобы чуть в себя пришёл и сразу хамить начал?
Шум воды, двойной щелчок, хлопки дверей и снова вода Ройс перебрался в ванную.
Поздно. Худо-бедно восстановился, так что подушка больше не прокатит. Остаётся только вытолкать взашей и пусть дальше сам управляется, без тепла и вообще без всего и безо всех.
Шум воды стих.
Стук двери.
Щелчок выключателя.
Ловец замер на пороге, ухватившись обеими руками за разные стороны косяка. Лицо мокрое, капли падали с подбородка на обнажённую грудь, длинная, почерневшая от воды прядь прилипла
ко лбу и виску.
Алионор, произнёс Ройс, не глядя на Али. Снова помедлил, то ли паузу выдерживая, то ли с духом собираясь. Али прости.
Что-что? Слух подводит? В лесу что-то сдохло и мир перевернулся? Или водичка из крана волшебная течёт, что ловец только ею умылся и уже всю глубину собственной неправоты осознал?
Находиться рядом со мной в такие моменты опасно практически для всех независимо от расовой принадлежности, продолжил Ройс негромко, натужно как-то, будто через силу слова выдавливал. Ты поступила безрассудно, рискуя там, где в этом не было особой нужды, и поэтому я
Едва очнулся и сразу повёл себя как му неблагодарная особь мужского пола? закончила мысль Али.
Почти. Тебе незачем было подвергать себя необдуманному риску, вот и всё, Ройс смерил её непонятным сумрачным взглядом и, оттолкнувшись от косяка, вернулся в постель.
На нерасстеленную кровать фактически рухнул, вытянулся кое-как поверх покрывала, точно поход через прихожую выжал все только-только скопленные крохи сил.
Послать бы его.
Далеко и надолго, из квартиры и из этого дома. Устроил тут стационар для редких видов нечисти
Но рука не поднималась.
По крайней мере, не сейчас, пока ловец слаб и очевидно беспомощен.
Али подошла к кровати, переложила на подлокотник дивана кофту, наволочку выбросила в прихожую всё равно пол от крови отмывать придётся, накрыла Ройса одеялом.
Это ненадолго, мужчина следил за её действиями настороженно, словно подвоха ожидая.
Угу.
Нужно немного времени десять-двенадцать часов в зависимости от степени тяжести
Да, я помню.
Для полного завершения.
Ага.
Как только станет лучше, я уйду. Не беспокойся, я постараюсь тебя не обременять своим присутствием без необходимости.
Конечно, Али отступила от кровати, обозревая критично дел рук своих.
Желание подоткнуть одеяло подавила.
Всё-таки взрослый мужик, не маленький мальчик. И она ему сохрани Луна от подобного! не мамочка.
Али повернулась к мебельной стенке. Надо переодеться, привести в порядок сначала себя, потом квартиру.
Кофе выпить.
Попытаться вспомнить о том, что на сегодня у неё другие планы были.
Если ещё что-то потребуется, скажи, Али достала свежую одежду и вышла, прикрыв за собой дверь.
6
Али честно старалась заниматься своими делами и внимания на Ройса обращать по минимуму. Получалось плохо. Ловец лежал неподвижно, часами не меняя позу, и со стороны гляделся снова впавшим в беспамятство. Производить при нём любой шум, ходить по комнате, да даже просто работать за компьютером или слушать музыку в наушниках казалось недопустимым. Неловко становилось, словно покой нечаянного пациента нарушала, и мысли вертелись каруселью исключительно вокруг Ройса, его состояния и произошедшего накануне, не позволяя сосредоточиться как следует на чём-то ином. Али без конца напоминала себе, что это не её проблемы, что Ройс сам явился незваным гостем, а у неё и своих забот полно, некогда сиделку изображать, однако стоило выйти на кухню, как она начинала прислушиваться к звукам, доносящимся из комнаты, готовая вернуться по первому подозрительному шороху. Иногда Али приближалась к кровати, спрашивала, не нужно Ройсу чего, получала отрицательный ответ, короткий, суховатый, и уходила. Ко всему прочему, хоть мужчина в постели и смотрелся труп трупом, бледный и недвижимый, но Али точно знала, что он следит за ней. Наблюдает из-под полуопущенных ресниц, отмечает каждое её действие, каждый шаг, каждый взгляд, фиксирует с дотошностью видеокамеры. То ли по-прежнему подвоха ожидал, то ли по привычке.
Привычки, они такие, трудноискоренимые.
Али терпела. Что ещё, в сущности, оставалось? Немного потерпеть, а там и десять-двенадцать часов пробегут.