Запах свежего хлеба и молока
1. Лиззи Арчинская
Он сидел над развернутым листом технической бумаги, закусив губу и вцепившись в волосы руками. Я смотрела на эти руки немолодого уже человека, с выпуклыми венами и пигментными пятнами на коже, нервно ерошившими волосы с сильной проседью, и понимала это отчаяние. И подрагивающий подбородок, глаза, когда он их поднял, влажные и слегка покрасневшие, прикушенная губа всё кричало об отчаянии.
Глядя на отца, словно больной пёс на хозяина, он страдальчески скривился и проговорил:
- Я. Не. Могу.
Затем вновь опустил взгляд на бумаги и забрмотал:
- Это гениально, господин Ларчинский. И то, что оно работает, просто что-то небывалое! Будь она парнем, мужчиной, я бы забрал её Забрал бы без разговоров, и даже освободил от оплаты за учёбу.
Я слабо улыбнулась. Приятно, когда тебя признают гением. Так же приятно, как и бесплатное обучение. Но вот это вот «будь она парнем» Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Отец, видимо, заметил и легонько прикоснулся к моему локтю, и я подняла на него взгляд. Его брови забавно двинулись вверх не расстраивайся, дочь, мы преодолеем.
Как же я люблю своего папеньку! Он всегда будто чувствует меня, и готов поддержать в самых трудных ситуациях. Как хорошо, что он у меня есть! Я бросила на отца благодарный взгляд, а он улыбнулся немного виновато и прошептал беззвучно, одними губами:
- Мы что-нибудь придумаем.
Я его обожаю именно за эту его веру. За веру в то, что всё преодолимо, за веру в меня, за веру в то, что и невозможное возможно. И я сделала усилие и сдержала слёзы отчаяния раз папенька говорит, что придумаем, значит, придумаем.
Глава ТехноМагических Мастерских, князь Делегардов, смотрел на нас с мукой во взгляде.
- В уставе наших мастерских прописано только молодые мужчины, - мне чуть не стало его жалко, до того кислое было у него выражение лица. - И этот пункт особо выделен ещё моим дедом как неизменный. Я здесь бессилен, разве только что-то в этом мире перевернётся
Князь развёл руками над столом, техническая бумага тут же стала сворачиваться в рулон. Но ладони в пигментных пятнах тут же ловко, но благоговейно, как святыню, расправили бумагу. Расправили, прижали локтями, а потом едва заметным движением пальцев... погладили мой технический рисунок.
- Премного жаль, - проворчал папенька и решительно вытащил из-под локтей князя мои рисунки и расчёты разводного моста, деловито свернул в трубку, демонстративно пренебрегая явным нежеланием потомственного техномага расставаться с такой ценностью.
Мы не сговариваясь подчеркнуто холодно раскланялись и вышли. Садясь в бричку, что ожидала нас у ворот ТехноМагических Мастерских, папенька ещё раз сжал мою руку и сказал убеждённо:
- Ты будешь учиться в этих мастерских! Не успеем мы добраться до постоялого двора, дочь моя, как у нас уже будет решение!
И, как всегда в подобных случаях, он оказался прав.
2. Лиззи Арчинская
- Здравствуйте, ваше сиятельство. Позвольте представить вам моего сына, Лизза Ларчи, он любит мастерить кое-что безо всякой магии. Вот технические рисунки придуманного им разводного моста, - и развернул на столе знакомые уже князю листы бумаги.
Ещё каких-то пару мгновений князь переводил недоуменный взгляд с меня на папеньку, но потом понимания озарила его лицо, он вскочил с кресла и крепко приложил кулаком по столешнице, да так, что магические искры сыпанули фейерверком, грозя поджечь мио наработки, и радостно гаркнул:
- Ваш сын принят на учёбу в ТехноМагические Мастерские! Обучение на моём личном финансировании! - и жадно потянул на себя скручивающуюся бумагу.
***
Учёба оказалась труднее, чем я предполагала. Нет, это неправильно. Учиться было не трудно, а очень даже интересно. Интересно, а ещё невероятно познавательно, увлекательно, захватывающе! Степан, которому пришлось стать моим денщиком, не однажды силой выталкивал меня из-за стола с учебниками и свитками, загоняя в кровать. Иногда за руку, а бывало и за шкирку, тащил из мастерских и лабораторий. Каждый раз грозился
отписать батюшке, что я не берегу себя, мало сплю и порчу зрение чтением учебников по ночам. Но не писал, потому что сам с интересом участвовал в моей учёбе.
Учёба мне нравилось, трудность в другом была. В том, что касалось общения с такими же, как я, учениками. Внимание главы мастерских, который единственный знал мою тайну, сильно привлекло ко мне внимание. И внимание это было отнюдь не дружелюбное. Какое-то злое, завистливое, что ли?
Возможно, всё было бы иначе, если бы Если бы не один из учеников. Он почему-то невзлюбил беднягу Ларчи. Невзлюбил прямо люто. Ну и поскольку был заводилой и среди своих ровесников, и среди учеников вообще, сумел настроить против несимпатичного ему Ларчи почти каждого.
Мне было трудно носить ту конструкция, то мы со Степаном склепали за один день на скорую руку. В той кузне, куда пустили моего верного кузнеца, за немалые, надо сказать, деньги. Да, пользы в этом несуразном нагромождении металлических прутов и полос, было много: она превращала меня из юной тоненькой девушки в низкорослого плечистого парня, пусть и неуклюжего, со слишком уж крупной грудной клеткой и несоразмерно тонкими и короткими ногами. Но это было не важно, главное, что не с девичьими формами.