Город уже основан, надо только его назвать, усмехнулась я.
Златоград, пожал плечами Ратмир, но я помотала головой:
Плохая примета! Нужно новое имя.
Найди, он положил руку мне на плечо и указал на высокий дом, почти замок в центре города: Мы поселимся там, моя княгиня. Это настоящий княжеский терем.
Не великоват? фыркнула я. Огляделась. Меня снова пронзило чувство того, что мы здесь не одни. Я машинально сжала в ладони голубой камешек. Это помогло. И я сказала: Кайа-Тиль.
Что это значит? удивился Ратмир.
Так называется город.
Ты придумала?
Я пожала плечами. Да, придумала. Странно, я даже не знаю, откуда эти слова. Но камертон внутри меня звенел правильной, чистой нотой, когда я их произнесла.
Город погибшей цивилизации, первой жизни, мёртвый каменный город.
Кайа-Тиль.
Глава 2. Надёжная защита
Март 3 число
Вечер в этих краях был очень похож на нормальный вечер в моё время. Сумерки, подкравшиеся к стенам города, набросили на него тёмное покрывало, и люди принялись зажигать факелы. Распряжённые лошади паслись на будущих полях, а повозки мы загнали в дома ширина дверей позволила. Завтра наши добры молодцы пойдут в лес углублять просеку. Нам нужно дерево для мебели, для этажей, для растопки. Печник тоже имеется, глину найдём. Каких-нибудь три-четыре недели и город заживёт нормальной жизнью!
Ворота я закрыла тем же путём, что и открыла. А вот с тем дворцом, который Ратмир присмотрел для нас, вышла неувязочка. Ни осколок первой жизни, ни волшебные слова «Сезам, откройся», ни танцы с бубном не помогли. Двери не открывались. Пришлось заселяться в дом попроще. Но я затаила обиду на город. Почему дворец недоступен? Ведь я чувствую, как двери поют и вибрируют в унисон с моим камнем и с моим телом!
Но видно для
настоящего унисона не хватало нескольких нот. Вот и воздух посвежел, заставляя меня кутаться в плащ, а я всё стояла, приникнув всем телом к камню двери, шептала, умоляла
Руда, замёрзнешь, моя княгиня, пойдём греться у очага.
Тёплые руки обняли меня, тяжёлым грузом легли на плечи. Бородка Ратмира защекотала шею, и я откинулась на его грудь, закрыв глаза, пожаловалась:
Почему у меня не получается открыть эту дверь?
Я не знаю, любая. Мы не знаем. А те, кто знал, уже не скажут.
Это нечестно! Здесь столько места! Половину людей можно разместить!
Забава приготовила нам с тобой роскошную постель из сена, Голуба замесила хлеб и сварила похлёбку Пойдём, любая, всем надо отдохнуть от долгого пути.
Я взглянула на него снизу вверх. Тёмные глаза блестели улыбкой, которую нечасто видели на лице светлого князя. Мой, только мой! И улыбка эта моя! Только для меня
Кивнув, я неохотно оторвалась от двери, позволила увлечь себя в один из небольших домов, стоявших на площади возле дворца. Сложенный из более мелких камней, но тоже без раствора, он был покрыт чёрными плоскими плитками, очень похожими на сланец. Окна чёрные дыры без стёкол заботливые служанки уже затянули тканью. От холода она не спасёт, но сквозняков не будет. А потом и настоящие стёкла вставим. Ну как настоящие Слюдяные. Есть у нас в городе мастер.
Внутри уже было натоплено, уже горели факелы и жир в плошках, уже пахло вкусным наваристым супом из вяленого мяса. Забава встретила нас захлопотанная, красная от жара очага, счастливая. Она сердито набросилась на меня:
Что ж ты, княгинюшка, себя не жалеешь? Долбишься, долбишься в дверь, а забыла, что, коли не пускают, значит, время не пришло!
Да я ничего попыталась оправдаться, но меня никто не слушал. Насильно подвели к очагу, усадили, сунули в руки плошку и ложку. А там уж аромат супа сделал своё дело. Я хлебала его, обмакивая в янтарную жидкость кусок позавчерашнего хлеба, и соловела на глазах. Усталость обнимала меня всё больше и больше, клонила на бок, закрывала мне глаза
А потом словно как что меня толкнуло. И я проснулась.
Очаг ещё теплился, один маленький огонёк посреди дома. Кто-то ворочался, кто-то вздыхал во сне. Я лежала под одеялом из драгоценных соболей на повозке, а рядом мерно посапывал Ратмир. Полюбовавшись на его лицо в отблеске огня, я приподнялась на локтях. Снова это присутствие, снова холодный пот, прошибающий позвоночник! Но никого никого нет, только свои, только люди, пришедшие со мной за две тысячи километров из Златограда! Маленькая Отрада кряхтит под боком у Мыськи, слышно, как чмокает кулачок семимесячный Волех, убаюкивая сам себя, а тяжёлое дыхание с присвистом это Бер Всё в порядке, всё хорошо.
Я выскользнула из-под соболей, стараясь не потревожить Ратмира. На мне рубашка не слишком свежая, не слишком чистая. С утра первым делом надо найти место для большой стирки. А уж потом натаскать воды и выкупать детей, задуматься о бане
Я подошла к ящику, который сколотили перед самым отъездом. В нём хранились мои травы и весь арсенал начинающей травницы. Аккуратно откинув крышку, чтобы та не скрипнула и не разбудила весь дом, я склонилась над уложенными в ряды мешками и мешочками, полными сухих нарезок, бутонов, измельчённых корешков и ягод. Идея была смутной, но я постаралась сформулировать её настолько чётко, насколько смогла: