Питер вдруг расхохотался. От неожиданности Энн вздрогнула: в последнее время ей редко случалось слышать его смех. Ее дети были близнецами, у обоих были темные волосы и смуглый цвет лица такие непохожие на ее собственные, но по характеру они были точно небо и земля. Фей была спокойной и замкнутой, а Питер открытым и общительным. В детстве это был очаровательный шумный ребенок, все в жизни воспринимавший как шутку. С тех пор минуло много времени. Теперь он большей частью был молчалив и мрачен. Это огорчало Энн, ей хотелось бы знать причину такой перемены в сыне, но между ними уже не было прежней близости, а прямо спросить об этом она не решалась. У Питера было все, чтобы чувствовать себя счастливым: он жил в собственном доме, их с Беном свадебном подарке; защита его докторской диссертации по философии прошла хорошо, и он получил степень; сейчас он был младшим преподавателем на экономическом факультете колледжа, и никого не удивило бы, если бы он стал членом совета. Почему же он выглядел таким недовольным? Возможно, его брак с Салли не был удачным? Энн постаралась подавить вспыхнувшее у нее при этой мысли возбуждение и надежду, казавшиеся ей недостойными. Как могла она желать своему сыну неприятностей, связанных с разводом, особенно после того как ей сообщили, что у Салли будет, вероятно, второй ребенок? Энн нервно закурила новую сигарету.
Салли была одной из длинной череды девушек, которых Питер приводил к ним в дом знакомиться. Она казалась более тихой и менее привлекательной, чем большинство его предыдущих подружек, и вначале никто в семье не отнесся к ней серьезно. Энн приписывала ее нерешительность юношеской застенчивости, а молчание неумению выражать свои мысли, но по мере того, как проходили месяцы, она была вынуждена прийти к неприятному выводу, что девушка просто не стремится к установлению дружеских отношений с родителями Питера и меньше всего именно с ней. Порой ей казалось, что большие карие глаза Салли следят за ней с непонятным вызовом.
Отношения Энн с сыном всегда были теплыми и нежными, поэтому ее удивило, что Питера привлекла такая холодная, сдержанная девушка. Нельзя сказать, чтобы это ее чрезмерно обеспокоило: Питеру шел всего двадцать второй год; он был слишком молод и слишком увлечен прекрасным полом, чтобы решиться на женитьбу. Она была уверена, что этот роман не будет длительным. Поэтому ей трудно было сделать радостный вид, когда Питер в блаженном неведении относительно зарождающей неприязни между двумя женщинами объявил, что собирается жениться на Салли.
Убежденная в сплоченности своей семьи, Энн всегда самоуверенно полагала, что со временем с удовольствием примет в эту семью новых членов. Не могла же она предвидеть, что ее сыну вздумается жениться на неприятной для нее женщине, а та, в свою очередь, отнесется к ней без всякой симпатии и отнюдь не будет в восторге от своего вступления в семью Грейндж.
Питеру устроили пышную, по всем правилам, свадьбу с невестой в белом платье и длинной фате, но во время венчания Энн ужасно хотелось, чтобы вышел некто и заявил о препятствиях, мешающих заключить этот брак.
Ничего подобного не произошло, и церемония была благополучно доведена до конца
По-настоящему грубой Салли не бывала, но когда родители мужа пришли к молодоженам с визитом, она приветствовала их очень холодно. Сразу стало ясно, что эти посещения придется прекратить.
она по-прежнему называет их детьми, хотя они давно уже взрослые. Так она и в могилу сойдет, считая их детьми.
У тебя такой задумчивый вид, мамочка, сказала Фей, улыбаясь почти виновато: она только сейчас заметила, что мать не принимает участия в разговоре.
В последнее время я много размышляю, Фей. Раньше я никогда этого не делала Иногда у меня просто не было собственного мнения о том или ином предмете, пока я не высказывала его вслух. Она рассмеялась, машинально передвигая лежавшие перед ней вилку и нож. Но теперь
А о чем ты так упорно думала сейчас?
Энн помедлила, неуверенная в возможной реакции детей.
Я думала о том, как печально, что мы отошли друг от друга. У меня была семья, дети, а теперь, кажется, вообще никого не осталось.
После ее слов воцарилось напряженное молчание. Питер прервал его.
Послушай, мама, запротестовал он, не надо впадать в сентиментальность! Ведь мы по-прежнему с тобой.
Ты в самом деле так считаешь? Нет, Питер, я чувствую, что в последние годы между нами возникла отчужденность, которой не было раньше. Я вот смотрю на вас обоих и не нахожу ничего общего с отцом, кроме внешнего сходства, конечно. Вы не унаследовали от него ни единой черты характера! Ах, если бы хоть что-нибудь от него перешло к вам, тогда можно было бы подумать, что он не ушел от нас навеки, продолжала она, взяв в руки ложку и всматриваясь в ее блестящую поверхность, чтобы не встречаться с детьми глазами.
Может быть, лучше сменим тему, мамочка? предложила Фей. Тебя этот разговор только расстраивает.
Но мне приятно говорить об отце, особенно с вами, ведь вы знали и любили его.
Энн наконец посмотрела на них. Ее взгляд, как и голос, выражал настойчивость.