Она не может ни летать, ни даже ходить.
Что же я наделал ?
Я осторожно развожу лапы, пока не появляется прекрасная полуженщина-полуморское существо. Я ожидаю, что ее глаза будут крепко зажмурены от ужаса или что она будет смотреть на меня с неподдельной ненавистью.
Вместо этого ее сияющие глаза (тоже сияние призм, как и ее буйно расцвеченная драгоценными камнями грива) встречаются с моими. Ее взгляд влажен от горя, а прелестное личико печально и жалобно. Возможно, она чувствует связь между нами так же, как и я, и знает, что было сделано. То, что было сделано безвозвратно.
Ее третье веко скользит по поверхности глаз, заставляя образовавшиеся там слезы стекать по щекам, соленая вода увлажняет ее уже изголодавшуюся по морю кожу, но только там, где жидкость, принесенная из ее сердца, прожигает свои дорожки.
Я тяжело выдыхаю, и она вздрагивает. Я с трудом сглатываю и спрашиваю.
Как тебя зовут?
Аделла, неуверенно отвечает она.
Аделла. Это очень красивое имя. Как и само значение ее имени благородство морей.
Мое имя, говорю я своей паре, а не своему обеду, Калос.
Это означает «великий любовник», хотя у меня никогда раньше не было пары, чтобы доказать, что мое имя оправдывает себя.
Я смотрю вниз на ее плавники.
Не то чтобы я мог доказать это своей спутнице жизни, которая у меня сейчас есть.
Что. Я. Натворил.
Пожалуйста начинает она.
Я прервал ее, поднеся свои растопыренные лапы с ее накинутыми на мои когти пальцами ближе к моему лицу.
Тсс. Не проси меня вернуть тебя. Я не могу тебя отпустить.
Она выглядит так, словно готова разразиться бесконечными слезами.
Но почему?
Потому что, признаюсь я, мы пара.
Выражение ее лица не меняется, на нем не отражается узнавание.
Почему ты не можешь отпустить меня, если мы приятели (Прим. пер.: слово mate имеет значение как пара, так и приятель)? спрашивает она очень слабым голосом.
Нет, нет.
От разочарования у меня внутри все горит и болит. Даже значения слов моей пары не мои, не те, что у моего народа. Мы так сильно отличаемся друг от друга во всех отношениях.
Но... это уже сделано.
Мы пара. Не приятели, уточняю я. Ты моя пара, как моя вторая половина. Моя дрема.
Моя любимая, что это означает. И я уже чувствую, что буду лелеять ее. Глубоко. Тщательно. Вечно.
Она все еще смотрит на меня, и, возможно, это выражение на ее лице недоверие, а не непонимание.
Как... она задыхается, и в ее голосе звучит такой же абсолютный ужас, какой я изо всех сил стараюсь не чувствовать.
С сожалением я признаю.
Потому что мы соприкоснулись, и, очевидно, твой вид достаточно похож на мой, чтобы мы были совместимы.
Она фыркает.
Я для тебя то же, что стрекоза для акулы!
Это жестоко.
Ее глаза расширяются.
Мне очень жаль. Я не хотела тебя обидеть
Акула, задумчиво говорю я. Наверное, небесная акула. Мне это нравится.
Я смотрю на нее сверху вниз.
Я имел в виду, что ты оказываешь себе медвежью услугу. Ты еще более восхитительна, чем любая стрекоза.
Это останавливает ее слова. Она закрывает рот.
Я вздыхаю.
Мне очень жаль. Я понятия не имел, что ты подвергнешь меня риску. Есть причина, по которой драконы превращают нашу пищу в древесный уголь, прежде чем мы ее захватываем.
Она вздрагивает, и я готов дать себе пинка.
Кревк'д. Я имею в виду... теперь ты для меня не еда. Ты совсем не та, кого хотел бы для себя взять в супруги, я имею в виду... я танцевал вокруг пещеры драконихи... я прикусываю язык, чтобы прекратить объяснение.
Аделла, может быть, и женщина-рыба, но она моя женщина-рыба, и не хочу, чтобы она думала, что я буду тосковать по другой.
Я не буду этого делать, потому что связь мешает этому. Я никогда в жизни не захочу другую женщину.
...Не то чтобы это заявление звучало особенно многозначительно, если русалки не разделяют значительную продолжительность жизни дракона. Даже не знаю. Я вообще мало что знаю о русалках; только слышал, как они изысканны на вкус. Я барабаню когтями в воздухе, отчего тело Аделлы красиво колышется над моими когтями. Все ее чешуйки вспыхивают, когда ее изгибы подпрыгивают, а части тела покачиваются. Я стараюсь не отвлекаться.
Для меня важно, чтобы ты знала, что наша связь столь же священна, сколь и мгновенна. С того момента, как вступил с тобой в контакт, я склонен всегда быть только с тобой.
Другие драконы могли бы быть другими, но это путь для таких Хохлатых Мерлинов, как я. Мы все более или менее одинаковы, угольно-черные самцы и самки цвета терновых ягод, с гибкими роговыми гребнями, которые складываются на наших шеях. Наши шейные оборки расширяются, когда мы боремся за территорию, чтобы выглядеть больше, более угрожающими для других драконов, а также когда мы красуемся перед потенциальным партнером.
Самцы моего рода драконов особенно используют наши оборки во время брачных танцев. Поскольку нас так привлекает цвет, остается загадкой, почему наши чешуйки такие простые. Блестящие, но простые. Однако наши оборки придают нам хоть какое-то украшение.
Мои же вздуваются вокруг шеи без всякой сознательной мысли, либо в надежде, что Аделла будет поражена их внушительными размерами, либо она найдет меня более интересным для глаз и, возможно, никогда больше не взглянет на другого дракона, потому что она нашла меня и мой значительный гребень таким ошеломляющим.