Дочь твоя тоже чарами наделенная? тон мужчины с голубыми глазами изменился. Стал совсем немного мягче.
Матушка ожидаемо покачала головой. И робкая надежда озарила её глаза.
Нет, воевода. Не дали ей духи ни капли чар.
Нагло соврала родительница. Хотя и не соврала вовсе, если хорошенько подумать, то не было у меня чар. А внутреннюю энергию я так и не смогла обуздать. Поэтому она и теплилась под печатью на спине, аккурат возле сердца.
Так какая она целительница, если чар целебных нет? подал голос тот же молодой воин.
На этот раз взгляд мужчины был направлен на старосту, что валялся на земле.
Тот мигом очухался.
Травами лечит, воеводушка.
Надежда матери угасла, как свеча на ветру, мужчина отрывисто кивнул и махнул рукой своим людям.
Забираем.
Не отдам! громко зарычала мама, призывая все свои чары. Отчего ветра закружили над лесом, срывая деревья с корнями. Тётка испуганно поддалась назад, ища убежище в избе. А я, наоборот, бросилась во двор.
Новый князь за пару семиц окрасил столицу в багровый цвет. Хоть войска и отбросили южан на многие селение обратно всего-то за одну весну. Тем не менее слухи о жестоком нраве князя Назара Лютого дошли и до нас. О беспощадности его подчинённых говорить тоже не стоило.
Я боялась, что мама в порыве злости ранит их. А потом её накажут за подобное неповиновение.
Выбежав во двор, я порывисто обняла родную фигуру, ощущая кожей, как ветер
из острого клинка превращается в тёплое дыхание летнего неба.
Не надо, матушка. Не надо
Я гладила её по плечам и черным, как воронье крыло, волосам. А она обливалась слезами, обнимая меня так, что дышать было трудно.
Словив тот же безжалостный взгляд всадника за маминым плачем, я дрогнувшим голосом кивнула ему:
Я Пойду. Маму Только не трогайте.
Чтобы с первыми петухами была у дома старосты. И учти, чародейка, без шуток. Попробуешь дочь спрятать или поможешь ей сбежать Одну отправлю в первую шеренгу, а вторую на каменоломнях! его угрозы нас не трогают с мамой. Ведь до меня медленно начинает доходить, что меня забирают у мамы из родного дома.
Не смей мне угрожать, воевода! грозно кричит ему в спину мама, размазывая соленые слёзы по щекам. Не смей! Прежде чем девок отправлять на войну, сам бы там пошёл воевать.
Мужчина замер на месте, словно солёная статуя. Громко выдохнул через нос и процедил сквозь зубы:
Таков приказ, женщина. Я тебя предупредил.
Ударив каблуками сапог по животу коня, всадник самого князя умчался вдаль, оставляя за собой облако пыли и заплаканную маму. Молодой сопровождающий тут же последовал за ним, и в нашем дворе из непрошеных гостей остался лишь третий, более взрослый мужчина.
Сглотнув громко, он отвёл глаза от матери.
Война сейчас, женщина. Все должны что-то делать, чтобы княжество не пало. Не рви себе сердце, никто твою дочку воевать не отправляет. На грани целители нужны. И так при прежнем князе многих убило, а солдаты всегда раненные. Не печалься, будет твоё дитё раны перевязывать да микстуры варить.
Там война, хриплым от слез голосом молвила мама, поднимая опухшие очи на мужчину. Там смерть, бесчестье, боль. Кто мою девочку там защитит? Ты что ли
Намёк матери был прозрачен как вода.
Но вместо того, чтобы признать очевидное, всадник ещё сильнее нахмурился.
Не я. А командант, в чьё подчинение она попадёт. Чтобы ты знала, женщина, но есть указ князя. За изнасилования, мародёрства, ограбления и убийства в военное время наказание одно виселица.
Бросив это напоследок, мужчина тоже пустил своего коня в галоп. А мы с мамой остались в обнимку на земле.
Всё завертелось с головы на ноги. Словно липкий туман напал на разум, и я не могла вырваться из него. Так весь день пришибленной и сидела на крылечке. Когда уже ноги посинели от холода, тётка Марыся отправила меня в избу на печь. Отдыхать перед долгой дорогой. Мама тоже вертелась по дому, за что-то хватаясь. Потом яростно отбрасывала вещицу и горестно плакала. Сердце ожидаемо отозвалось болью, и печать на спине неприятно засвербилась.
Подумать только, меня забирают на войну.
Самой не верится.
Гулко сглотнув, я поняла, что так и не усну.
Страх от неястного будущего впереди сковал горло так сильно, словно стальные обручи. Дышать не могла, всё думая да гадая: чего мне ждать с рассветом завтрашнего дня.
Одно осталось точным, как солнце на небе, завтра я покину этот дом. И одной Луне известно, вернусь ли обратно или нет
Помотав головой от нахлынувших дум, я спустилась с печи. Раз таков княжеский указ, то кто я такая, чтобы ослушаться его. В одном эти вестники правы. С прибытием Назара Лютого грань военной шеренги сместилась далеко от нас. Жизнь начала налаживаться. Провизию из больших городов отправляли в маленькие села, как мы.
Княжество сделало первый вздох за почти двадцать лет войны, потихоньку зализывая свои раны под руководством башковитого князя. Который, как ни странно, думал головой.
Я родилась не в мирное время, аккурат когда началась война. Так что о спокойной жизни слышала разве что из рассказов матушки. Да и та не успела много хорошего увидеть. Больше всего старики жаловали рассказы об их юности, когда престолом правил Давислав Мудрый, дед нынешнего князя.