Она сломала мой камень силы, не поднимая головы, пожаловался он.
Этот? бабушка выложила на стол лоскут рубашки, обрывок веревки и камешки. Удлиненный четырехгранник, темно-синего цвета был расколот посередине, к одному из осколков крепилось железное кольцо, сквозь которое была продета веревочка. Парень носил его на шее, как самое дорогое.
Маг кивнул.
Как тебя угораздило? повернулась ко мне бабушка.
«Откуда я знаю!» хотелось ответить мне. «Я всего лишь ухватилась за него, чтобы не упасть».
Эол, откуда эта тошнота, то и дело подкатывающая к горлу, словно съела что-то несвежее? Что я сделала на самом деле? Слова сами сорвались с губ, быстро, уверенно, убежденно, стараясь заглушить нарастающую панику:
Дорогая побрякушка? Так можно склеить или, на худой конец, новую заказать. Чего людей пугать?
Рион стал бережно заворачивать кристаллы в лоскут. Остатки хмеля еще не выветрились, и меня охватило чувство нереальности. Сейчас открою глаза и окажусь в постели, в худшем случае в канаве. От его осторожных ласковых движений становилось не по себе. Так обращаются с хрупкой яичной скорлупой. Парень боялся лишний раз дыхнуть на осколки.
Бабушка погладила меня по руке, встала и, не глядя на парня, спросила:
Ты не прошел посвящение?
Нет.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, но Сима, покачав головой, пояснила:
Заканчивая обучение, маг изготавливает амулет. Его наполняют магической энергией. В процессе посвящения силы перетекают от амулета к его владельцу, и с этого момента маг считается «действительным». Ты, Айка, сломала амулет, высвободив энергию до срока.Я изо всех сил боролась с желанием зажать уши. Не слышать, не знать. Иначе придется что-то делать, что-то решать, исправлять.
Как я учителю на глаза покажусь?
Объясни все, а потом новый камушек сделаешь, резко, даже грубо, ответила я.
Детская беспомощность парня вызывала негодование. Кто из нас чаровник?
Не могу. Камни силы никогда не ломаются.
Плохо старались.
Айка, прекрати, одернула меня бабушка.
В том-то и дело, что хорошо. Знаешь сколько охотников за чужими силами. Амулет связан с жизнью носителя. Сломать камень и поглотить силу мага можно только после смерти, и отнюдь не от старости.
Напоминаю, ты жив!
Это и есть проблема. Маг
Какой он город Вышград? Такой, как в сказках, что рассказывала мне в детстве бабушка? Украшенные лентами дома? Мыслимые и немыслимые сладости на лотках не только по праздникам, но и всегда? Мягкие ковры под ногами? Молочные реки и кисельные берега? Принцы и рыцари на каждом шагу, только и ждущие, как бы спасти попавшую в беду даму?Сомневаюсь. В жизни, в отличие от вымысла, я вряд ли выйду замуж за принца, я вообще его вряд ли встречу. И вряд ли выйду замуж.
Три дня туда, столько же обратно. Одним глазком увидеть, запомнить и вернуться. Семидневка, не больше.
«А бабушка? Почему бы ей не поехать с нами? Почему собрана только моя сумка? Почему» подумала я и испугалась.
Если нелегкая все же сведет меня с настоящим магом, и тот решит привести приговор в исполнение, разве Сима сможет остаться в стороне? Быть причиной гибели бабушки мне решительно не хотелось, как и смотреть на оное.Эол, о чем я думаю! Кого уговариваю? Чего боюсь? Того, чем может обернуться любопытство? Давеча уже сходила на свадьбу. Или собственного желания уехать? Я не знала ответа. И это пугало даже больше невидимой и неосязаемой печати.
Присядем на дорожку, сказала Сима.
Я обвела диким взглядом комнату. Уже все? Два кулька и сумка были свалены у порога, одетый по-дорожному Рион сидел на лавке и разглядывал свои ноги с таким видом, точно никогда их раньше не видел.
Айя, проговорила Сима тихо. Выбора нет. Ты должна отдать силу, а Рион позаботится, чтобы ты дожила до этого момента. Верно? она повернулась к парню, тот, не поднимая головы, кивнул. Потому как, если не уследит, силу ему будет брать неоткуда. Был маг, да весь вышел.
Все это не может быть правдой, пробормотала я, вспоминая себя вчерашнюю, ту девушку, что спокойно бормотала рецепты успокоительного снадобья над рекой, маскируя их под заговоры.
Айя, повторила бабушка и протянула мне маленький холщовый мешочек.
Мне не надо было заглядывать внутрь, я и так знала, что там. Одиннадцать медных черней и два серебряных дина все, что удалось скопить за годы работы травницей в Солодках. Крестьяне редко расплачиваются монетами, предпочитая натуру: муку, хлеб, яйца, масло. И именно в этот момент я поняла, что ехать придется. Убедил меня в этом мешочек с монетами, а не слова и не сумки у двери.
Стряхивая оцепенение, я посмотрела Симе в глаза. Сколько там любви, сколько мольбы и тревоги. Эол, да бабушка сама напугана даже больше меня. Сима вложила кошель в ладонь и, притянув меня к себе, зашептала на ухо:
А норов свой спрячь, поняла. Иначе проснешься как-нибудь без головы, люди не везде такие добрые, как здесь.
Добрые? прохрипела я.
Да, Айя, но пока ты этого не понимаешь, может, потом она торопливо отстранилась, чтобы я не увидела слез в ее глазах.
Провожать нас, бабушка не пошла. То ли меня, то ли себя пожалела. Я в последний раз оглянулась на одиноко стоящую избушку, удаляющуюся с каждым моим шагом.