Ну ладно. Тогда, наверное, мне придется оказывать тебе сексуальные услуги.
Гном поперхнулся супом.
Я тебе в дедушки гожусь!
Одри подмигнула ему, собирая пустые пакеты.
Но это не так.
Убирайся отсюда, ты и твое безумие.
Ладно, ладно, ухожу. Его было весело дразнить, а она была в таком хорошем настроении.
Да что с тобой вообще? спросил он. Почему ты ухмыляешься?
Я получила работу. С бонусами.
Законная?
Да.
Ну, поздравляю, сказал Гном. А теперь иди. Мне надоело смотреть на твое лицо.
Увидимся позже.
Она вышла из дома и попрыгала по грязи к своей машине. Гном был грубым старым медведем, но по-своему добрым. Кроме того, он был ее единственным соседом в радиусе двух миль. Вокруг не было никого, кто мог бы им помочь. Либо они заботились друг о друге, либо справлялись сами.
Вести «Хонду» вниз по склону в темноте оказалось труднее, чем думала Одри. Наконец она направила машину к развилке, где узкая дорога, ведущая к ее дому, раздваивалась, и делала поворот. Толстые корни зарылись под дорогу, и ее «Хонда» покатилась по выпуклостям, кренясь и раскачиваясь, пока, наконец, не выскочила на поляну. Справа земля резко обрывалась вниз по склону горы. Слева в тени старой ели стояло приземистое блеклое здание. Это было простое строение огромный каменный блок крыши, опирающийся на крепкие каменные колонны, которые охраняли деревянные стены дома внутри, как прутья каменной клетки. Каждая трехфутовая колонна была украшена
резьбой: драконы и люди, застигнутые в пылу битвы. Широкий барельеф украшал и крышу, изображая женщину в колеснице, запряженной птицами со змеиными головами. Женщина смотрела на бойню, как богиня с небес.
Никто не знал, кто и зачем построил эти руины. Они усеивали ту часть Грани, башня здесь, храм там, опустошенные временем и стихиями, покрытые мхом. Эджеры, будучи бедными и бережливыми, понимали, что лучше не пускать достояние на ветер. Они возводили деревянные стены внутри каменных каркасов, разводили внутри помещения водопровод и электричество, незаконно перекачиваемое из соседнего города или обеспечиваемое генераторами, и сразу же въезжали. Если какие-то архаичные боги и обиделись, то они ничего не могли с этим поделать.
Одри припарковала машину под старым исцарапанным кленом и выключила двигатель. Дом, милый дом.
Клубок серого меха слетел с ветки клена и приземлился на ее капот.
Одри подскочила на сиденье. Иисусе.
Самка енота заплясала на капоте, возмущенно чирикая, ее яркие оранжевые глаза горели, как две кровавые луны.
Линг Безжалостная! Немедленно убирайся с моей машины!
Самка завертелась на месте, ее серая шерсть встала дыбом, она положил лапы на ветровое стекло и попыталась укусить его.
Да что с тобой такое? Одри распахнула дверцу машины.
Линг соскочила с машины и прыгнула к ней на колени, извиваясь и ворча. Одри подняла глаза. Занавески на ее кухонном окне были слегка раздвинуты. Тонкая, как волосок, полоска ярко-желтого света пролилась сквозь щель.
Кто-то был в ее доме.
Одри соскользнула с сиденья, осторожно опуская Линг на землю, обошла машину и открыла заднюю дверцу. Внутри ждал коричневый брезент. Она отдернула его в сторону и вытащила арбалет «Экскалибур». Он встал ей в девятьсот с трудом заработанных долларов, и он стоил каждого пенни. Одри взвела арбалет и быстро и бесшумно направилась к дому. Через пару секунд, и она прижалась к стене рядом с дверью. Она дернула за ручку. Заперто.
Кто вламывается в дом и запирает дверь?
Она оторвалась от стены и обошла здание, быстро передвигаясь на цыпочках. Проскользнула между каменным каркасом и деревянной стеной дома и нащупала потайную задвижку. Та распахнулась под давлением ее пальцев. Девушка осторожно открыла потайную дверь и вошла внутрь, в гардеробную, и оттуда вышла в свою спальню. В доме было всего три комнаты: длинная прямоугольная спальня, такая же длинная ванная комната, а остальная часть дома представляла собой широкое открытое пространство, большая часть которого служила ей гостиной и кухней, с плитой, холодильником и стойками у северной стены.
Одри выглянула в дверной проем. Пожилой мужчина с вьющимися рыжевато-каштановыми волосами стоял у кухонной плиты, помешивая тесто в стеклянной миске, его слегка сутулая спина была повернута к ней.
Она бы узнала эту позу где угодно.
Одри подняла арбалет и шагнула в гостиную.
Мужчина потянулся к мешку с мукой, стоявшему на стойке. Одри нажала на спусковой крючок. Струна оборвалась с удовлетворительным звоном. Болт пробил мешок в нескольких дюймах от пальцев мужчины.
Мужчина обернулся и улыбнулся ей, сверкнув своими голубыми глазами. Она знала эту улыбку. С этой улыбкой он легко обманывал.
Привет, карапуз.
Одри опустила арбалет.
Привет, пап.
Хороший выстрел. Симус Каллахан наклонился, глядя на древко, торчащее из мешка с мукой. Я бы сказал, что ты его убила. В яблочко.
Одри положила арбалет и скрестила руки на груди. Внутри нее тоненький раздраженный голосок визжал: убирайся, убирайся, убирайся Он был в ее доме, и ей пришлось сжать пальцы на руках, чтобы не наброситься на него и не вытолкнуть вон.