Ух ты! Он у нас, знаешь ли, такой, это да Погоди, погоди! Так чего же тогда ты не читаешь, а со мною речи ведешь?
Э Да ведь ты первым эти самые речи завел-то и сбил меня с панталыку! Вот уж не везет так не везет Ну и что теперь прикажешь делать? Начинать поздно, всё равно не успею никак. О! А вон и отец Паисий возвращается уж. Эх, плакал мой заклад, жалость-то какая! Ведь цельный егорий
Так вы, отче, еще и с книгами
в руках вокруг собора-то! восхитился брат Лука. Вот это да! И княжича знатно посрамили, и заклад выиграли стало быть, полная ваша победа выходит!
Запыхавшийся лекарь с подозрением покосился на Кирилла, затем на восторженного сидельца:
Всё понятно. А ты чего тут?
Так я это малинки малость присобрать, вы же сами благословили давеча.
Ну и где ж малинка-то? постным голосом вопросил отец Паисий, кивая на пустой туесок в его руках. Потребил небось? И правильно: малинка она для укрепления здоровья ягода исключительно пользительная. Следовательно, теперь тебе с укрепленным-то здоровьем! тяжелые послушания в самый раз будут. Ась?
Лука заполошно исчез среди кустов.
А ты, княжиче, всё проказничаешь, всё не угомонишься никак, кротко заметил отец Паисий, опуская стопку книг на поставец. Тогда вот епитимья тебе, она же упражнение доброе: от сего дня по полному часу утром и вечером будешь пребывать в уединении да тишине с закрытыми очами. Сидя ли, лёжа ли твое дело. Хочешь размышляй о чем-то существенном, хочешь вирши слагай в уме или просто мечтай. После же, взявши бумагу, перо да чернилы, опишешь со тщанием все свои помыслы, желательно даже случайные и мимолетные, да мне предоставишь. Поначалу так, а там видно будет.
Простите, отче.
Бог простит. Уразумей однако: то не только за шутки, что над стариком шутишь, а для вящей пользы тебе же, дураку. Теперь к делу вернемся: опять ложись да глаза закрывай. Из греческого немного почитаем. Я начинаю, сосредоточься.
Эвлоимени и василиа ту Патрос ке ту Иу ке ту Агиу Пневматос нин ке аи ке ис ту эонас тон эонон, старательно проговорил Кирилл.
Верно. По-славенски истолкуешь?
Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Из Литургии это.
Добро. Теперь отсюда попробуем, внимай.
Иц х Ага, это «ихь» получается. Хор те Хёртэ! Эс бе рицх Эс бэрихьтэн!
Ты же сказывал, что германский хорошо разумеешь! удивился отец Паисий. Маленько прихвастнул, что ли?
Кирилл соскочил с постели и протянул руку:
Книгу можно? Где оно, где оно Ага, вот: «Ich hörte es berichten, daß sich Herausforderer einzeln begegneten: Hildebrand und Hadubrand» Сие значит: «Я слыхал, как сказывали, что встретились в поединке, бросивши друг другу вызов, Хильдебранд и Хадубранд». Вот так. Отче, вы греческий знаете?
Вестимо дело.
А германский?
Не сподобился.
Стало быть, греческие слова для вас осмысленны, как и для меня. То есть, вы их в уме сразу переводите. В германских же словах непонимания полны и только буквы знакомые различаете и я чрез вас вынужденно то же самое проделываю.
Ах вот оно как! А ведь верно, верно лекарь призадумался. Но с другой стороны получается, что те языки, которыми не владеешь ты, но владею я, чрез меня тебе понятными могут оказаться. Да нет: даже и должны! Допустим, это будет латина. Ну-ко, ну-ко попробуем
Конкордиа парвэ рэс крескунт дискордиа максимэ дилабунтур Что и вы, а чрез вас и я разумеем так: при согласии и малые дела возрастают, при раздорах же и великие рушатся.
Отменно, просто отменно! Добро. С этим мы такоже всё разъяснили, отец Паисий удовлетворенно хлопнул ладонью по книге и подался вперед: А сейчас зри мне в глаза и проговаривай вслух то, о чем я мыслить стану. Давай!
Ага Возьми новый горнец с узким горлом и насыпли в него десять драм яблонной коры Потом натолки пять драм чернильных орешков
Довольно, опять молодец. Да Как же быстро дар твой пробуждается просто удивительно!
Отче, то был секрет приготовления какого-то из снадобий ваших? И что в итоге выйти должно?
Средство от недержания праздного любопытства. А теперь попробуем вот таким образом
Кирилл какое-то время неотрывно смотрел в глаза лекарю, потом свел брови и помотал головою:
Ровно тени в тумане мечутся да речи невнятные не в лад ведут. Ничегошеньки разобрать не получается.
Сможешь объяснить?
Княжич пожал плечами:
Ну В первый раз вы мне вроде как руку протянули я и принял ее. А в другой раз не то что руки не подали, а еще и будто схоронились да затворились от меня. Хоть и в глаза смотрели, как и прежде. Верно?
Отец Паисий кивнул. Быстро щелкнул пальцами возле его уха; сощурившись, пригляделся к чему-то на лице. Спросил серьезно:
Спится-то как?
Кирилл снова пожал плечами, на сей раз угрюмо.
Опять видения страшные? Стой, не рассказывай сейчас тебе уже пришла пора отдыхать. Завтра с утра. А еще лучше вот как поступим: давай-ка, голубчик, их туда же под перо, на бумагу да
ко мне на стол. Со всеми-всеми подробностями, какие только сможешь вспомнить. И прошу душевно: постарайся впредь писать хоть малость поразборчивее, окажи такую милость старику подслеповатому.