Теперь самое главное. Не сомневаюсь, Вы понимаете, друг мой, что получив от Вас ТУ информацию, я не имею права, ни человеческого, ни государственного, ни военного, ставить под сомнение доверительность наших личных отношений. Не исключаю, что в силу определенных недостатков характера, могу быть по ситуации резким. Пожалуйста, не взыщите строго, бремя ответственности никого не делает мягким и покладистым. Однако, я почувствовал, что Вы разгадали тогда несколько театральную резкость мою в вопросе о германцах. Тут нам также надобно объясниться, тем паче, ситуация не так проста, как может показаться. Поскольку она прямо связана задачами, что стоят перед Вами и мною в ближайшее время.
Согласитесь, но для нашего общего дела в период когда ни для Вас, ни для меня, нет еще полной ясности в том, что нас ожидает в столице, удобнее и правильнее было бы представить видимость наших отношений, как некоторую натянутость, даже отчужденность. Не сочтите меня коварным восточным деспотом или европейским интриганом, но пользительно-с нам будет узнать, что наушники говорят Вам про меня, а мне про Вас, почитая нас в ссоре или даже во вражде. Посему внешне сохранить видимость натянутости отношений наших, почту наилучшей тактикой. Если Вы согласны с этой идеей, просто не давайте мне о себе знать в первые сутки Вашего появления в Петербурге. Я доведу до Вас, как, через кого и где можно будет нам иметь тайную коммуникацию в нужный момент.
Далее. Обращаюсь к Вам с нижайшей просьбой. Я понимаю, что идея Ваша на счет образования Морского Генерального штаба правильна и своевременна. И в решительный момент я всецело Вас поддержу. Однако, очень прошу Вас каперанга Хлодовского в этих планах не учитывать. Его, как блистательного тактика, я похищаю у Вас для оперативного штаба Действующего флота. Думаю, всем нам это пойдет только на пользу. Для заглавных же ролей нашего будущего МГШ можно предложить ряд кандидатов, чье стратегическое и внешнеполитическое «зрение» имеет весьма широкий кругозор. Например: Безобразов, Григорович, Беклемишев и Гирс. При этом они не «кабинетные академики», а таковых Вам будут непременно сватать.
Что касается каперанга Гревеница. Прошу Вас подумать над моей идеей назначить его командиром Балтийского учебно-артиллерийского отряда. Понимаю, на барона у Вас также имеются свои виды, но мне представляется, что на этом посту принесет он нам, флоту, пользы много больше, а главное скорее.
С надеждой на Ваше согласие с моими идеями и просьбой, в ожидании скорейшей нашей встречи,
С неизменным почтением и уважением, остаюсь искренне Ваш, Степан Макаров."
«Вот так вот. Как говорится, хотеть не вредно Тактику на первое время СОМ предложил прекрасную, выигрышную, сам бы я до этого не додумался. Но чему удивляться? Когда он управлялся с Кронштадтом, жизнь многому научила, Петрович аккуратно сложив пополам письмо Макарова, спрятал во внутренний карман тужурки, Но грабитель же!.. Конечно, кадры решают все, а сам Степан Осипович наш главный кадр. Поэтому деваться некуда, и шляхтича
с бароном ему придется уступить. Только мы-то с кем тогда останемся, а? Что там чирикал Вадик про графа Гейдена?..»
Глава 4Стальная лав стори
"Броненосцы. Линкоры Ну, да. Ну, да Петрович улыбнулся, внимательно рассматривая аккуратно, с использованием цветных карандашей выполненные эскизы, находившиеся в переданном ему Костенко пакете, Но это и вправду что-то с чем-то
"- Я обнял мачту, как любимую женщину.
А Вы уверены, что это была мачта, а не газовый фонарь?.."
Конечно, я люблю это железо. Но совсем не так, как киногерой незабвенного Даля. Я люблю его трепетно и нежно. Лет, так, с семи, когда до женского пола мне еще и дела никакого не было. И буду любить его до последнего своего вздоха. С той, с самой первой картинки «Аскольда» во втором томе «Порт-Артура» Степанова. С потрепанной, зачитанной в детские годы моим отцом и его младшим братом книги Зиновия Перля «Рассказы о боевых кораблях» с иллюстрациями-картинами Константина Арцеулова. С блистательного Бориса Ливанова в роли героя Руднева на мостике аляповато загримированной под «Варяг» «Авроры». С щенячьего визга и восторга от книжки «Корабли Герои» и потрясающей красоты фотографии броненосца «Слава» в ней: как со временем выяснилось, это была репродукция со стекла знаменитого француза Мариуса Бара из Тулона Со страшного шока от откровения горя «Цусимы» Новикова-Прибоя. С первых Смирновских разворотов «Морской коллекции» в «Моделисте-конструкторе». С Вильсона и Корбетта. С трилогии Семенова. С открыток Апостоли. С мемуаров Тирпица и Шеера. И, наконец, с увесистого, сине-зеленого «кирпичика» «На Орле в Цусиме». От некоего В. П. Костенко
Вот так вот, милый мой Владимир Полиэвктович. А ведь там ты сейчас не обедал бы с сыном кайзера, а в очередной раз проползал и протискивался через «шхеры» и заведования своего броненосца, идущего в строю Второй Тихоокеанской эскадры к Квельпарту Ave, Caesar, morituri te salutant И через пятьдесят лет после ее катастрофы, там ты написал бы шедевриальную книгу, исполненную сухой, инженерной точности и человеческого и гражданского душевного страдания. В том числе благодаря которой, сегодня я здесь.