Мечты-мечты То есть селяне об этом, конечно же, мечтали вот только очень немногие хотя бы пальцем о палец ударили для «осуществления мечт». Так что, по большому счету, суть работы новых руководителей областей заключалась в том, чтобы заинтересовать население все же пальцами в нужные места ударять. Собственно, и «показательные совхозы» обустраивались для того, чтобы людям на практике показать, как можно (и нужно) жить в деревне, а затем как такую жизнь люди для себя выстроить могут. Не знаю, может быть в силу «прежних родственных чувств» я больше всего просчитывала варианты для Брянщины но наиболее заметных успехов первым достиг Александр Петрович. Я думаю, что тут большую (если не главную) роль сыграла его жена, Валентина Ильинична, которая ударными темпами начала «повышать уровень медобслуживания в республике». Довольно простым способом: буквально в каждом относительно крупном селе под ее руководством строились очень неплохие медпункты, в подавляющем большинстве которых менее чем за год появились как минимум штатные фельдшеры просто потому, что рядом с таким медпунктом сразу же строился и дом для этого фельдшера (а впоследствии планировалось и дом для врача построить, со всеми удобствами, конечно), а медработнику, соглашающемуся в село на работу переехать, сразу же выдавался автомобиль. То есть фельдшеру сразу выдавали «Савраску» в пассажирском
варианте, а пока еще немногим согласившимся на такой переезд врачам выдавалась «Волга» ГАЗ-22 (то есть «универсал»), причем обязательно с автоматической коробкой.
К тому же «медпункт» (по сути небольшая больничка, в которой даже две палаты для «стационара» имелось и операционная) обеспечивал работой уже минимум шестерых человек. Потому что «мало ли что может случиться» в при медпункте имелась и своя небольшая «аварийная» электростанция с монтером-электриком, гараж для машины «Скорой помощи» с водителем, в пункте работала как минимум одна медсестра и одна уборщица (занимающая должность все же завхоза), на зиму (точнее, на все время с конца сентября по начало мая) дополнительно еще нанимался отдельный истопник. А по штатному расписанию, почти нигде еще не заполненному, в каждом медпункте, обслуживающем как минимум сотню семей, должен был еще появиться и постоянный администратор, которого Сережа, прочитав в этом самом расписании про должностные обязанности, назвал «специалистом трудной судьбы». Потому что в эти самые обязанности входило ведение медицинских карт в обычном и электронном виде, обслуживание КВ-станции телефонной связи (и связи компа администратора с районной больницей и областным информационным центром), обслуживание и ремонт всех устанавливаемых в медпунктах медицинских приборов в общем, там нужны были специалисты очень разносторонние. И чтобы такие специалисты появились, Валентина Ильинична организовала в Уфе специальное училище, куда принимались почти исключительно демобилизовавшиеся из армии солдатики-радисты. То есть не только радисты, а все, кто с военной электроникой уже знаком был не понаслышке.
И меня удивило лишь то, что уже в первом наборе (в училище сразу набрали двести пятьдесят человек) заявления подало больше двух тысяч кандидатов, но я все еще не очень представляла себе, насколько в стране была острой пресловутая «жилищная проблема» а так как выпускникам тоже дом обещался не хуже, чем фельдшерам, малое число желающих объяснялось лишь тем, что информация о наборе была опубликована лишь в самой Уфе и в Благовещенске.
И весной такие же училища должны были открыться в Брянске и Рязани (как минимум еще два), а Николай Семенович озадачил Госплан подсчетами на предмет потребности в подобных училищах уже для всей страны. Причем в училищах (точнее, все же в нормальных техникумах с трехлетней программой обучения), где обучать предполагалось не солдат-радистов, а простых выпускников десятилеток
А в МИФИ на кафедре товарища Кузина началась разработка «экспертной системы», которая должна была помогать сельским фельдшерам в постановке верных диагнозов. Я подумала, что если он когда-то подобную систему разработал на древней машине «Минск-32», то на современной-то у него точно что-то приличное получиться должно. Просто потому, что в последних «настольных» машинах уже стояли диски емкостью по двести десять мегабайт, а в машину «напольную» таких можно было воткнуть уже до шестидесяти четырех штук, так что там было возможно довольно приличную «базу знаний» собрать. И для меня было открытием, что сам термин «база знаний» как раз Лев Тимофеевич и ввел в оборот, причем дал ему очень четкое определение. Хотя уверенности в том, что это было и в «прошлой реальности» у меня, конечно, не было.
А вот в чем у меня была абсолютная уверенность, так это в том, что первую в мире оптическую линию связи разработали в СССР, в Зеленограде и я тамошним инженерам, занимающимся «оптикой», устроила настоящий «режим максимального благоприятствования»:средств, причем любых, я им выделяла (через КПТ) практически без ограничений. То есть на работу без ограничений, но и в плане «личного благополучия» им наобещала с три короба. В смысле, квартиры, машины, дачи но только после того, как они покажут мне действующую линию, передающую сигнал минимум на двести километров со скоростью не менее сотни мегабит в секунду. И шансы всем обещанным обзавестись в не сильно далеком будущем у них были довольно высоки: в Звенигородском институте уже проложили «оптику» длиной в пару километров между разными корпусами, правда на обычных светодиодах и скорость передачи данных в линии немного превышала пару мегабит. Но я же знала разные электронные слова, и эти самые диоды с гетеропереходами в Ряжске и в Брянске уже миллионами выпускались. И теперь я инженерам в Ряжске сказала новое слово, даже два сразу: «полосковая геометрия» и там все уже так круто завертелось!