Платье велел постирать и заранее притащить новое. Ставни закрыл. Пусть я и не стыдился своей наготы, но и выставлять напоказ не собирался. Тем более, в мою пользу говорила местная религиозная мораль.
Так и мылся. Лохань немного подтекала. Вода остывала, я смывал мыльную воду другой мыльной водой. Оттерся, насколько это можно. Вышел из лохани. Полотенце не дали. Негодники. В задницу. Звать никого не буду. Обсохну так.
Хотелось улизнуть с вечернего пира. И отоспаться.
Отдыхать не пришлось. Ещё до пира настоял, чтобы Снорре и Оливеру как моим товарищам по страшной битве дали долю трофеев. Небольшую. Барахла всякого. Норд уволок ковёр. Оливер кровать. Матерь Божья, мы утащили кровать?! И обоим выделил денег. Себе тоже припрятал солидный мешочек золота и серебра. И тот самый кубок Марселона, с которым он встретил свою смерть, разрубленный, но восстановить вполне можно.
Теперь в землях Соллей кроме нас самих Оливер и Снорре были самыми богатыми жителями.
Дочку Оливера тоже придется лечить, в том числе при помощи допроса удалять некоторый адовы фрагменты её памяти. Позже. Плен явно не пошел ей на пользу.
Фарлонги были чертовски богаты. Два сундука золота, монет, украшений. Ещё уйма тканей, ковры, серебряная посуда, дорогие доспехи. Даже доспех и оружие с перебитых воинов, уже тронутые ржавчиной от крови стоили целое состояние. Айон Соллей качал головой, приговаривая, что теперь он стал богаче графа, но за этим богатством ещё придут.
После - прибрал всё в сокровищницу, и я лишился доступа к богатствам. Хорошо, хоть заранее отсыпал себе на карманные расходы.
Был пир. Отмалчивался, когда расспрашивали про сражение в замке. Опять выручил Оливер. Шаг за шагом, но кое-что тактично умалчивая, в драматической манере, обильно сгущая краски, жестикулируя и с цветастыми ругательствами, он описывал драку. По правую руку от него сидела его маленькая дочка. Улыбалась, глядя на отца. Мажордом нашел любовь, не любовь с женщиной, но любовь дочери. Рассказчик явно не знал, как объяснить то, что я не отравился ядом, смело упирал на защиту архангела. Нашу победу объяснял не иначе чем Божьей помощью, где не забыл упомянуть моё недавнее пребывание в монастыре. Так же все скатывалось к трусости, лени и нерадивости Фарлонгов и их людей.
В какой-то момент я сказал, что пойду по малой нужде и сбежал спать.
* * *
Наутро следующего дня мы выехали в Конкарно. Отец, я, Снорре и Оливер с дочкой. Чтобы барон Айон Соллей уезжал из земель редкость, но теперь он интересовался кораблями.
Такой тесной компанией, прямо в дороге, он продумал маршрут. По его словам, скорее всего морем, пока дуют западные ветра до порта Ла-Тест, страны Бюжей. Поскольку сестра моего деда, сказал он, твоего прадеда стала женой одного из тогдашних молодого Бюжей, вроде звали его то ли Пьер, то ли Пьетр, мы с ними в близком родстве и это обеспечит защиту. Зачем нам защита? Какой ещё перевалочный пункт? Но, это западный берег. Оттуда на лошадях до Норбанн. Как-то так. Для начала нужен быстрый и безопасный корабль.
Меня в Конкарно интересовало другое. Как там маленькая Ракиль? У меня была уже не просто догадка, а целая теория. Дело в том, что Снорре цвел и пах. Раздался в плечах, оброс мускулами. Толстяк Жерар, ученик кузнеца, который и, правда, стал ухаживать за кузнецовой дочкой, был уже далеко не толстяк. Крупный, мощный, с короткой бородой и сильными руками, зыркал по сторонам. Это можно было списать на физические упражнения, хорошее питание и цель в жизни.
Но и немолодой Оливер сиял как золотой ливр. Помолодел, порозовел. Буквально выглядел лучше, чем до ранения и моего лечения. Это тоже можно было списать на радость от обретенной дочери, а также тем, что я не стал его убивать, а отец за всеми этими делами даже и не спросил, откуда взялся ребенок. Оливер успокоился и обрёл счастье. Может быть, впервые в жизни. Допустим.
Но надо проверить и маленькую дочку иудейского лавочника. Возможно, моё лечение не то, чтобы раны лечит,
но и в целом оздоравливает. Омолаживает, накачивает здоровьем. Так? Тогда надо пролечить ещё и маму. Потому что родители моложе, чем они считают.
Думаю, суровая, полная тягостей и горя жизнь людей состаривала раньше, чем это предусмотрено биологией. Меньше сорока лет - не срок уходить в семейный склеп. Если мои родители умрут, старшим по всем этим землям и людям стану я. В отличие от прежнего Кайла, мне до икоты не хотелось власти и ответственности. Пусть мой папа правит как можно дольше. Тем более, что из-за этого родители торопились меня женить. Разговоры о моей свадьбе ужасали. Оказывается, у меня есть наготове невеста, по имени Ноэлла, которую я толком и не знал, но осталось только дату назначить. Планирование на высоте. Только мне не нравится. Как там оно? Свобода? Где моя свобода в вопросе женитьбы? Никто в принципе не собирался спрашивать моего мнения.
Проверим мою подопечную. Отец найдет корабль на юг, а отсюда они только и ходят на юг и на север. Что скажешь, край мира, других маршрутов нет. Оливер купит дочке всё необходимое. Он вместе с моей матушкой временно будут властвовать над замком и землями в отсутствие обоих баронов Соллей.