Пойдем, сказал Ларт. Нас ждет пир.
Путь обратно Рехи не запомнил. Он достаточно быстро восстановился и не чувствовал недостатка крови. Ему не хотелось думать о произошедшем и об убитом в шатре воине, но не удавалось: Ларт шел впереди, он был вождем поселения, всем для полукровок с их жестокими порядками. И какой же ненавистью заходилось сердце, когда Рехи осознавал, что теперь тоже в его власти.
«Ну что ж, не утопили и не съели. Уже хорошо», утешал себя пленник, но впадал в уныние от того, что не ведал грядущего. В это смутное время на помощь к нему не приходили ни Тринадцатый Проклятый, ни Митрий, ни образы прошлого. Никто не подсказывал, как поступить. Деревня была огорожена забором, вокруг которого бродили ящеры, а на пустоши наверняка поджидали недобитые отряды людей.
«И что же будет на этом пиру?» весь день размышлял Рехи, притрагиваясь к слегка припухшему следу укуса на шее. Не сделают ли его главным блюдом,
раз уж его кровь так понравилась предводителю? Нелепая смерть, особенно после того, как пережил битву и приключение в скале.
Рехи после столкновения с врагами понял, что для воина лучшая смерть на поле боя. Может, поэтому безногий попросил убить себя с мечом в руке, пусть не в сражении, но вскоре после него.
«Вечный пир приглашение к смерти», в полной мере осознал Рехи, пока помогал окончательно разобрать учиненный в деревне беспорядок. Работа ему все-таки нашлась, и какое-то время даже зоркий глаз Ларта не следил за ним. Зато остальные полукровки пристально смотрели на него со всех сторон кто заинтересованно, кто с опаской, а кто откровенно плотоядно.
«Не хочу на этот пир! Не хочу!» ужасался Рехи, потому что после вынужденного купания-утопления в полной мере понял, что любая милость Ларта это ловушка, западня для его мрачных целей. Пусть он и хотел привести свое поселение к процветанию, но Рехи вовсе не намеревался жертвовать собой во имя других. Уж точно не во имя каких-то неприветливых полукровок.
Черные линии
Рехи скучал по временам, когда водил свой отряд, никому не подчиняясь, на очередную охоту. Тогда все казалось невероятно простым и честным. Они ловили жертв, пили кровь, возвращались в деревню, слушали рассказы стариков, раздумывали над смешными загадками Здоровяка, потом обычно разбивались на парочки. Кому как везло. Рехи уединялся с Лойэ И все выглядело крайне понятным.
В поселении полукровок все расплывалось, как лицо призрака: точно Ларт умел обращаться в ящера и сам рыскал по пустоши в облике Ветра. Впрочем, если в ящера перекидываться и не умел, у предводителя все равно существовало несколько личин. С врагами он был зол и беспощаден, с Рехи вел странную игру, зато со своими оставался неизменно добр и обходителен. Он даже распорядился перенести к себе в шатер всех раненых, которые могли двигаться. Они-то просили не «вечный пир», а нормальный, с едой. И Ларт не отказал.
«Только бы не я был едой. Только бы не я!» твердил, как заклинание, Рехи, дотрагиваясь до следа от укуса. Ощущения потрясли его, перевернули всю привычную картину, как будто всегда нападали на него, а не он был хищником. Теперь он неизбежно ощущал себя жертвой, а там и до жалости к людям недалеко. Но если жалеть «еду», то остается только умереть от голода, поэтому Рехи сосредоточился на мечте когда-нибудь напиться крови Ларта. Эта мысль приободряла и распаляла здоровую ярость выживания. Но все равно приходилось сидеть смирным зверем по правую руку от трона, который топорщился выщербленным деревом с узорами.
В шатре тем временем собирался народ, шумный, неистовый и, пожалуй, веселый. Полукровки оказались разными, теперь-то удалось их слегка рассмотреть: где-то мелькнули рыжие и черные космы, где-то взметнулась не по-эльфийски длинная борода. Но сквозь мельтешение разномастной публики Рехи вдруг снова увидел множество линий мира. Словно провалился на другой неправильный уровень. Он заметил, что все вокруг состоят тоже из склизких черных веревок. В ком-то мелькали удивительные белые, но редко. Рехи задумчиво оглядел себя такой же. Пробитый насквозь темными стеблями, увитый ими целиком. Как и все. Как и все
«Из какой же мерзости мы состоим, с отвращением подумал он. Мы опутаны этим с ног до головы. Наверное, поэтому эльфы теперь так жаждут крови, а полуэльфы сырого мяса. Отравлена сама наша природа».
Странная мысль вернула к реальности. Он моргнул, и этого оказалось достаточно, чтобы возникла прежняя картинка заполненный веселым народом шатер. Вскоре под бурные овации и улюлюканье в него зашел Ларт в короне. Он приветствовал подданных, поворачиваясь то направо, то налево, а затем вальяжно развалился на троне. И после череды речей жестом заставил всех замолчать и начал торжественно:
Друзья мои, вчера мы вновь одержали победу над дерзкими выскочками с пустоши. Однако я хотел бы спросить: где же среди вас, подданные мои, настоящие герои? Кто? Может, ты? А может быть, ты?
Он указывал пальцем то на одного, то на другого мощного воина, отчего те, довольные, выдвигались вперед, но тут же недоуменно, с тайной завистью отступали,