Остаться? Где? снова встрепенулась Лойэ, словно дикий зверь. От нее исходила необузданная мощь, которую не сломила даже пустошь. Она вбила себе в голову не менее безумную цель скитаний, чем Рехи. Но он теперь мечтал отдохнуть.
Ну, прямо здесь.
Он обвел взглядом пещеру. Лойэ вздохнула и потянулась к нему, запустив длинные пальцы в его спутанные патлы. Рехи прикрыл глаза, стало спокойно и даже уютно. На мгновение он почти поверил, что Лойэ согласится с его замыслом. Но она с прощальной грустью ответила:
Нет. Уже никак. Мы теперь дети урагана. Он нас снес вместе с деревней. Это ураган! она прижала руки к груди, к сердцу. Он теперь внутри. Мы теперь ветер. Чувствуешь это вечное стремление куда-то?
Чувствую, признался Рехи, и собственные глупые идеи о новой деревне оставили его.
Вот и я тоже. Мы идем только вперед.
Но почему не в одном направлении-то?
«Мне надо к Цитадели. Ты ищешь Бастион. Как же нам удержать друг друга?» совсем растерялся Рехи. Лойэ же, вероятно, неуклонно следовала своему неведомому плану, потому не мучилась.
Так уж случилось.
Я так устал пробормотал вскоре Рехи. Лойэ вновь ласково погладила его по голове, и с прикосновениями ее ладоней уходила щемящая тоска, забывались искореженные линии мира, наставал глухой, но сладостный покой. Время не имело значения, пока она оставалась рядом. На миг или на вечность не так уж важно.
Спи.
Чтобы ты меня убила? постепенно проваливаясь в дрему, ехидно заметил Рехи. Нет, он уже знал, что Лойэ простила его, а вернее, решила, что они в расчете. Обидеться бы, высказать что-то. Но зачем? Слишком мало оставалось времени для взаимного непонимания. Лучше чувствовать прикосновения ладоней и легкие поцелуи на рассеченных скулах. Умела же Лойэ быть невероятно нежной, невыразимо трепетной.
Уже не убью. Ты предал меня, я предала тебя. Мы оба выжили равновесие восстановлено.
Стихийная ты точно ураган.
Ураган
Голоса таяли, тонули в перезвоне капель. Тишина застыла для двух скитальцев в крошечном мире пещеры. Сначала Лойэ держала голову Рехи на своих коленях, потом свернулась рядом калачиком. В полудреме казалось, что нет места безопаснее и надежнее этой пещеры. Но за ее пределами расползался хаос
Не в своем уме
мерещились непонятные картины: случайные штрихи сливались в величественные строения, мерцающие точки в живых существ
Замок показался знакомым, непроизвольно вспомнились названия растений в саду, не пугало обилие гобеленов и барельефов в прилегавших к нему галереях; статуи в фонтанах и нишах уже не выглядели непривычно и дико. Правда, на этот раз сад показался запущенным и унылым: на дорожках шелестели пожелтевшие листья, вода в фонтанах отдавала гнильцой, по ее мутной поверхности плавали мелкие веточки, утонувшие мухи и сморщенные лепестки. Не осталось богатства и радости жизни, которые шокировали в прошлый раз. Или Рехи просто привыкал к непонятным снам, где он вроде и не был собой. Слишком много знал, слишком легко понимал то, что никогда не видел, ведь он даже не подозревал, как выглядел мир до Падения. Возможно, оно уже приближалось: печать уныния подсказывала, что садом некому заниматься.
Правители мобилизовали в регулярную армию последних садовника и поваренка, оставив служить во дворце лишь самых немощных. «Что-что? Откуда я таких слов-то нахватался? дивился самому себе Рехи, впрочем, интересные видения заставляли махнуть на все рукой: А!.. Я не я. Лучше знать, чем не знать. Лишь бы не мешало».
Так он парил, не ощущая собственного тела, по опустевшему дворцу, где скулили длинноногие мохнатые животные, которых называли собаками. Наверное, они были вкусными, вкуснее ящеров. Да Даже сквозь сон Рехи почуял теплую кровь в бьющихся жилах. Вот если бы после Падения остались они, не пришлось бы людьми питаться Хотя Почему не осталось никого, кроме ящеров? А вдруг это собак превратили в мохнатых рептилий? По стати и размеру некоторые вполне подходили. После взгляда на «линии мира» Рехи или другая сущность в его сознании строил всевозможные теории. Вряд ли смутные сны показывали историю другого мира. Только где существовали дворец и город? Почему речь шла об армии? Все воспринималось как бездоказательно верное, и пугали слишком сложные слова, значение которых воспринималось на уровне подсознания как готовая картинка.
Вот так Рехи легко и определил, когда «подлетел» к просторной пустынной зале, что попал на военный совет. Вокруг длинного стола с обширными подробными картами стояло несколько человек в начищенных доспехах, плащах и мантиях. Некоторые явно принадлежали к военному сословию, другие были жрецами, третьи вельможами, о чем говорили пышные бархатные камзолы всех цветов
Цвета Яркий свет и цвета! Рехи различал цвета! Неправильно и странно: он видел сон, где существовало такое многообразие красок, что наяву он бы вмиг сошел с ума. Да измененное зрение жителя ночи в обычной жизни и не восприняло бы такое ненужное разнообразие оттенков. Вот и новое открытие, вот и новая странность. Впрочем, рассматривать слишком подробно обитателей залы не хотелось, больше заинтересовало, над чем корпит совет элиты во главе с уже знакомым правителем.