Вскипяти воду, положи туда ножик… В общем, я буду подсказывать.
– Да ты чо, Ефим!.. – заговорила было Соня, но Ефим так глянул на нее, что та осеклась на полуслове.
– Хватит! Надоело мне с ним нянчиться. Ребятишки в школе?
– В школе.
– Запирайся на крючок и… устроим полевой лазарет.
– Я не буду, Ефим. Я боюсь.
– Чего боишься?
– Резать боюсь. Ты чо, сдурел?
– Да чо тут бояться-то?!
– Не буду, – уперлась Соня. – Мы же заражение сделаем.
– Прокипятим как следует – никакого заражения не будет. Как в войну резали!.. – прямо в окопах.
– У врача-то не был?
– Не пойду я к врачу. Все. Давай сами. Сейчас за милую душу операцию сварганим.
– Не дури, Ефим. Хошь, я сама схожу в больницу и приведу кого-нибудь – прямо здесь вырежут. И никто не узнает…
– Опять за свое?! – взорвался Ефим. – Говорят дуре такой – не могу, дак нет – свое! Кипяти воду!
Соня тоже была упрямая баба.
– Не дурачься – не дурней тебя. Черт недорезанный… Заражение сделаем – куда потом одна с ребятишками-то денусь? Только о себе думает! Вон какие люди хворают, да и то к врачам ходют, а он, видите, не может свой зад показать. Кому он нужен к черту!.. там глядеть-то не на что…
Ефим как-то непонятно спокойно посмотрел на жену. Сказал:
– Выйди на пять минут за дверь. Мне надо ее обследовать перед зеркалом.
Соня, в свою очередь, подозрительно взглянула на мужа.
– Чего затеял?
– Выйди, я ее смотреть буду! Что, шибко охота глянуть?
– Тьфу! – Соня вышла.
Ефим достал из сундука чистую простынь, расстелил на полу, приспустил штаны… Постоял, подумал… Отошел немножко, разбежался и сел с маху на простынь. И еще проехался маленько…
Соня в сенях услышала глухой, сквозь стиснутые зубы, вскрик мужа, бросилась в избу.
Ефим лежал на боку, держал в руках штаны и тихонько матерился.
– Все, теперь выйдет… Без ножа обойдемся.
Copyright (c) 2001 Электронная библиотека Алексея Снежинского
