Джентльмен, моя задница Проворчала я.
Придешь снова?
Он появился передо мной, протягивая мне руку для пожатия, как будто между нами ничего не произошло. Его лицо снова превратилось в тщательно скрываемую маску.
Я просто моргнула, зная, что он прекрасно меня услышал.
Мне все еще есть что тебе показать, вот и все, что он сказал, игриво пошевелив пальцами.
Неохотно я взяла его за руку, в основном потому, что просто хотела довести дело до конца и убраться к чертовой матери из этого чертова дома развлечений. Это путалось у меня в голове, и мне нужно было быстро это прояснить.
Минут пять мы шли по лабиринту пустых зеркальных коридоров. Только когда коридоры начали расширяться, я услышала массовое шарканье ног.
Мышцы напряглись, в груди стало тяжело. Мы приближались к серым лицам. Я попыталась заглянуть через его плечи туда, где впереди двигались тени, заставляя свет мерцать.
Я так легко могу здесь заблудиться,
пробормотала я, с опаской разглядывая темную развилку лабиринта.
А что лучше всего сделать, когда обнаружишь, что заблудилась?
Он остановился, повернувшись ко мне лицом. Коридор был достаточно широк, чтобы вместить три тела бок о бок, но он стоял почти грудь в грудь со мной. Его ладонь небрежно обхватила мое лицо, как будто у него было полное право прикасаться ко мне, когда ему захочется.
Я дала ему первый ответ, который пришел мне в голову.
Оставаться на месте и ждать, пока меня найдут?
Этому меня всегда учили мои родители, особенно живя в таком людном месте, как Новый Орлеан.
Он ткнул меня указательным пальцем в кончик носа.
Ты умница, грустная девочка. Прищурившись, я хотела отчитать его за прозвище, но он дерзко подмигнул мне и промурлыкал: Мори
Мое имя в его устах, произнесенное с его певучим французским акцентом, было воплощением красоты, и я ненавидела его за это. Его глубокий голос был подобен сексу в звуке, и я определенно не была настолько невосприимчива к нему, как хотела бы. Баэль знал это.
Повернувшись на каблуках, он повел меня дальше в «Дом веселья», ближе к этим шаркающим ногам и колышущимся теням.
Так что, если ты когда-нибудь потеряешься, просто оставайся на месте. Поверь мне, тебя найдут в мгновение ока.
Загадочные советы не так полезны, как ты думаешь, сухо заметила я. Ты мог бы просто показать мне, как добраться до дороги или что-то в этом роде, и сделать это намного проще для всех нас.
Он рассмеялся.
Но что в этом забавного? Только не говори мне, что тебе не нравится проводить со мной время. Мне говорили, что со мной довольно весело общаться.
Кто-то явно лгал ему.
Баэль был отталкивающим, выражаясь самым добрым из возможных способов. Да, он мог быть странно привлекательным, более чем немного соблазнительным и забавным, но он был странным. Пугающе странным. Мне просто нужно было не забывать прикрывать свою спину.
Почему они все такие неподвижные? Спросила я еще через минуту. Я имею в виду серые лица.
От их неподвижности у меня зудела кожа по всему телу. Как будто они ждали чего-то, что никогда не наступит, как каменные статуи, готовые рассыпаться в прах в любой момент. Они вызывали у меня тошноту.
Ты знакома с Перекрестком, да? спросил он.
Я только промычала в знак согласия. Конечно, я была знаком с этим. Ну, по крайней мере, с идеей этого.
Хорошо, тогда тебе будет легче это усвоить, и, возможно, нам удастся избежать еще одного мелодраматического инцидента.
Закатив на это глаза, я позволила ему отвести меня в открытую комнату. Баэль притянул меня к себе, соединяя наши руки в локтях.
Что ты видишь? Он описал широкую дугу.
Мы находились в похожем на пещеру помещении со стенами из черной древесностружечной плиты, деревянными стропилами над головой, лампочками Эдисона, раскачивающимися на маленьких цепочках.
На дальней стене висели в ряд три массивных зеркала, каждое более десяти футов высотой и пяти футов шириной. Они стояли в ряд, позолоченные, в оловянных рамах, на которых были вырезаны символы, которые я сразу узнала.
Веве
Их так много, и каждый лишь немного отличается от следующего.
Я посмотрела на Баэля широко раскрытыми глазами.
Что это?
Веве использовались в качестве алфавита вуду. Всего их было двадцать три с различными вариациями, и они использовались практикующими вуду.
Нарисованные или вырезанные символы были воротами визитной карточкой определенного жреца или жрицы. Они использовались для вызова духов предков и должны использоваться только в священных местах или во время ритуалов, только кем-то чистым сердцем, обладающим дисциплиной и практикой.
Эти веве отличались от тех, которые, как я видела, бабушка Энн использовала для общения с Йемайей, духом океана, которому она молилась.
Они были проще, более прямолинейны, но я, похоже, не могла точно определить родословную, к которой они принадлежали, если таковая вообще была. Веве были своего рода подписью, но это было непривычно.
Большинство из них были простыми две длинные линии, пересекающиеся крестом, и в каждом квадрате были различные символы меньшего размера, некоторые из них я не узнала, а другие видела лишь мимоходом. Они были выгравированы на рамах каждого зеркала, как будто были выжжены там.