Где Баэль? Я тупо спросила.
Что-то напряглось в выражении лица Теодора. Похоже, раздражение.
Прямо здесь, грустная девочка.
Я обернулась, обнаружив Баэля, небрежно развалившегося на другом шезлонге, на этот раз рядом с маленькой чугунной печкой, в которой горел огонь.
Он гладил маленькую головку Лафайета. Кот, моргая, смотрел на меня, его глубокое мурлыканье разносилось по комнате, и снова его странное маленькое присутствие заставило меня почувствовать себя немного комфортнее. Я была уверена, что ни одного из них не было там две секунды назад.
Маленькая птичка сказала мне, что ты будешь здесь. Он подмигнул. И когда я говорю «птичка», я на самом деле имею в виду Лафайета. Его накрашенные ногти блеснули в свете свечи, когда он почесал за ухом своего кота. Он всегда полон секретов.
Я просила тебя называть меня Мори, сказала я, чувствуя себя косноязычной и дезориентированной. Эти прозвища вызывали у меня неловкость, как будто я была игрушкой, с которой можно поиграть.
Теодор обошел меня слева и уселся на подлокотник большого кресла. Я старалась держать обоих мужчин в поле своего зрения, но не могла избавиться от ощущения, что они следят за мной.
Но прозвище так подходит, сказал Теодор, удивив меня игривостью своего тона. Баэль, кажется, так думает, и я редко ловлю себя на том, что соглашаюсь с ним в чем-либо. Теодор критически оглядел меня, затем покачал головой. Ты голубая во многих отношениях.
Оскорбление было плохо завуалировано. Он говорил мне, что я выгляжу грустной. Или уродливой?
Я невесело фыркнула.
Я выгляжу как утонувшая крыса. А какого хрена ты ожидал?
Глаза Теодора на секунду затуманились, и я прикусила язык. О чем, черт возьми, я думала, когда так на него набросилась?
Мурлыканье Лафайета стало комично громким, снимая напряжение в комнате, и Теодор закатил глаза, прежде чем впиться взглядом в Баэля.
Прекрати приставать к моему коту, Сент-Клер. Ты ему не нравишься.
Я моргнула, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Сент-Клер? Это фамилия Баэля?
Лафайет, которого я сначала приняла за Баэля, спрыгнул с шезлонга и запрыгнул прямо Теодору на плечо, потершись своим маленьким личиком о его щеку.
О, быть кошкой
Я немедленно оборвала этот ход мыслей. Мне не нужно было представлять, каково это потереться собственной кожей об эту щеку.
Лафайету все нравятся. Ты просто злишься, сказал Баэль, отмахиваясь от него.
Он поднялся со своего небрежного места и неторопливо подошел ко мне, поднял мою правую руку и нежно поцеловал мои пальцы.
Надеюсь, ты хорошо выспалась, дорогая?
Я отдернула руку и прижала ее к груди. Что это были за поцелуи и прикосновения? Не то чтобы это было неприятно, когда к тебе прикасались так, как нравится женщине.
Как давно это было?
Точно, как долго я была без сознания? Я бросила на Теодора обвиняющий взгляд, который был смелее, чем я чувствовала. Что ты со мной сделал?
Потирая лоб, я попыталась нащупать шишку или ожог, но там не было ничего, кроме гладкой кожи.
Мория Лаво, сказал он, растягивая каждый слог и полностью игнорируя мой вопрос. Лаво повторил он, постукивая пальцами по обивке кресла. Интересное имя для жрицы.
Я мгновенно поняла, о чем он думает. Я потерла виски, раздраженно закрыв глаза.
Прежде чем ты спросишь, я понятия не имею, состою ли я в родстве с Мари Лаво. Это не совсем редкое имя в здешних краях. Кроме того, я даже не думаю, что она была реальным человеком с самого начала. И я не жрица пока нет.
Может быть, никогда.
Это происходило постоянно. Особенно когда я всю жизнь прожила в Новом Орлеане. Туристы стекались к знаменитым местам, где когда-то жила и умерла королева вуду Мари Лаво.
Ее имя было практически синонимом имени НОЛА вуду. Но я не была
родственником этой женщины, я так не думала, и даже бабушку Энн раздражало, когда люди делали предположения.
Имя Лаво значило чертовски много больше, чем какая-то женщина, в существовании которой я до сих пор даже не была полностью уверена, по крайней мере, в том, какой ее изображали в историях.
Баэль ухмыльнулся моему раздражению. Он теребил маленький бархатный мешочек на столе рядом с собой, просто с удовольствием наблюдая за моей перепалкой с Теодором. Почему-то у меня возникло ощущение, что Теодор уже знал об этом, но он просто проверял меня, чтобы увидеть, на сколько вопросов я готова ответить.
Теодор кивнул в знак согласия.
Мне кажется, в этой восхитительной родословной есть что-то гаитянское? Есть и что-то еще
Я почувствовала прикосновение его взгляда, когда он пробежался глазами по моему телу. Я не ожидала увидеть эту сторону ужасающего мужчины. Он был почти очарователен?
Гаитянка и француженка по отцовской линии, и я не уверена насчет своей мамы. Не уверена, почему это вообще важно для тебя. На самом деле, довольно грубый вопрос.
Хотя я сама всегда задавалась этим вопросом. Рыжеватые волосы и веснушки, должно быть, родом откуда-то из Европы, но мама никогда ничего не говорила о своей семье, с которой я никогда не встречалась.
Как бы то ни было, я была разношерстным человеком, но я отождествляла себя с семьей моего отца, учитывая нашу богатую историю и связи с Новым Орлеаном.