Вокруг Ребекки уже начал раскачиваться воздушный водоворот эта бестия определенно потеряла не все силы, что были даны ей Цитаделью, и судя по маниакальной решимости, с которой шептала древнее заклятые «Небесного шторма», была готова использовать все без остатка, карая тех, кто не смог защитить ее дитя. Холодная
кукушка переродилась яростным серым лебедем, готовым на все ради потерянного птенца.
Я здесь. ровный голос и колыхание голубого огня возвестило о возвращении Владыки. Успокойся, Ребекка. Она в безопасности. Геральд медленно поднялся по мрамору ступеней и опустился на свой трон. Ничто не выдавало в нем прежнего безумного горя, лишь черные крылья едва дрожали, выдавая накопившуюся усталость.
Тогда где она? воздушные водовороты вокруг незваной гостьи успокоились, но пламя продолжало бушевать в янтарных глазах, предупреждая о готовности разнести весь чертог из-за любого неосторожного слова.
Винчесто было решил тактично удалиться, однако был остановлен тихим голосом Повелителя.
Адмирон, останьтесь. Новости, что я принес, касаются вас не только как моего друга и советника, но и как преемника, Геральд повернул голову к Ребекке. Виктория в безопасности, но мы на пороге войны. Поэтому попрошу вас выслушать меня до конца.
***
Слушая ровный голос демона, Ребекка чувствовала, как остатки сил покидают ее: едва обретенная надежда на встречу с дочерью оказалась похоронена. Как ее прекрасное дитя, чьей судьбой должна была стать прекрасная вечность, могло сгинуть в пропасти? А главное, ради кого? Ради адского пса! Нет, все же они были совсем непохожи: Ребекка всегда знала, что никогда не пожертвует собой ни ради одного, ни ради миллиардов. Но вопреки всему, осознание этой разницы, что подобно пропасти разделяла их, не разъярило каменную статую Уокер. Впервые за всю свою бессмертную жизнь она оказалась по-настоящему разбита. Мог бы кто-нибудь подумать, что не болезненная потеря золотых крыльев и не позорный проигрыш у Леса Небытия, и даже не унизительная отставка из Совета уничтожат эту непробиваемую женщину и заставят обессиленной и разбитой пасть на колени? Это было невозможно, но сейчас железная Уокер лежала посреди адского чертога, корчась на каменном полу у трона ненавистного Владыки, и рыдала, потому что теперь она точно потеряла все.
Ей было плевать на чертовых демонов, ставших свидетелями этой слабости. Ей было плевать на разметавшиеся платиновые локоны, что покрылись пылью и копотью Тартара. Ей было плевать на все три мира. Ей впервые было плевать даже на себя саму. Но только не на Викторию, уже второй раз так отчаянно пожертвовавшую собой ради этого недостойного бытия. Виктория Имя дочери обдало отчаявшуюся душу ледяным воздухом.
Ребекка Уокер не была бы собой, если бы не нашла силы встать и, с вернувшимся бесстрастием, холодно посмотрела на Геральда. «Думай, думай, думай», чугунным молотом бились внутри мысли, затягивая напряженную паузу в дрожащий узел.
Сам же Владыка смотрел на эту удивительную бессмертную, пытаясь понять, что именно происходит в ее голове. Перед ним стояла уже не та обезумевшая бессмертная, что всеми правдами и неправдами пыталась увеличить мощь Цитадели ценой души собственной дочери. Ребекка Уокер вновь стала собой всегда непредсказуемая и неизменно жестокая. Быть может, она уже продумывает план жестокой расправы над тем, кто, вопреки клятве, не смог сберечь ее дитя. Или решает, как залить Преисподнюю кровью всех демонов в отместку за неизбежную и скорую смерть, что ждет ее единственную дочь. Или внезапные и такие несвойственные железной Уокер-старшей потоки слез лишь хитроумный спектакль, и через миг она проткнет его сердце ангельским копьем и, неся на вытянутой руке его голову, как знамя, вернется в свой Совет. Из раздумий Всадника вывели угрожающее тихие слова.
Вставай, демон, и тащи сюда своего красноглазого приятеля. Дьявола нужно найти и перенести на землю, не терпящая возражений сталь прорезала густой воздух.
И что ты собралась делать? бровь Геральд изогнулась, а в уставшем голосе появилась нотка заинтересованности.
Я сделаю то, должна была сделать уже давно, казалось, что холоднее говорить было уже нельзя, но Ребекка развенчала этот миф. И то, что не по силам никому. Я спасу свою дочь.
========== Часть 10. Возрождение ангела ==========
Пресвятое дерьмо, Ребекка брезгливо поморщилась, войдя в темный сырой грот, где, как считали Адмирон и Владыка, обитал сверженый Сатана. Как низко пали бессмертные!
Полно тебе, маленькая серафима, из тени алым всполохом сверкнули красные глаза Дьявола. Ниже твоей чудной дочурки мало кто падал! растянув тонкие губы высохший отшельник обнажил идеальные белые ряды зубов. Что, прикусила язычок, милая?
Торжествующий смех глухим эхом разнесся под сводами пещеры, но быстро стих, стоило из-за плеча Ребекки появится мрачному Геральду. Смерив старого друга взглядом, которым, казалось, можно уничтожить легионы, новый
Владыка вышел на вперед и молча протянул Сатане тяжелые наручники, отливающие свинцом. Обитатель грота слегка наклонил голову, обретя удивительное сходство с облезшим грифом и, наконец посерьезнев, уставился на странную пару гостей.