Ну-ну. Гюнтер удивленно поднял светлые брови. Значит, мы так и не выбили волчонку клыки, хм? Что ж, Остроязыкий, мне послышалось, что тебя вызвали на хольмганг. Что скажешь?
Слово «хольмганг» было для меня новым, но услышав его, Эврар побледнел.
Гюнтер, он ведь всего лишь раб! Я же не могу всерьез сразиться с рабом. Это же позор!
С одной стороны, он, может, и раб, а с другой, может, и нет, неопределенно отозвался Гюнтер. Вальдемара Селига однажды захватили вандалы, и он по очереди сражался с их лучшими воинами, пока они не признали его вождем своего племени. По-твоему, Вальдемар Селиг во время плена был рабом?
По-моему, Вальдемар Селиг никогда не был ангелийским хлыщом! прошипел Эврар. Хочешь выставить меня на посмешище?
Хм, думаю, никто не станет над тобой смеяться, если выйдешь с этим волчонком на хольмганг. Гюнтер хохотнул и окинул взглядом зал. Что скажете, други, а?
Потирая побитые места, тенны ответили кислыми взглядами. «Нет, подумала я, никто не станет смеяться». Гюнтер улыбнулся и стукнул кулаком по подлокотнику.
Значит, так тому и быть! выкрикнул он. Завтра у нас хольмганг!
Пусть скальды и не жаловали Жослена, Эврара Остроязыкого
тоже мало кто любил. Юный Харальд одобрительно взревел и выкрикнул первую ставку: серебряная монета на ангелийского волчонка. Ее тут же принял один из приятелей Эврара, и общим собранием порешили: поединок состоится.
Со спокойным достоинством Жослен собрал поленья и унес на кухню.
Рассвет следующего дня выдался ясным, и тенны, предвкушая редкое развлечение, решили устроить настоящий праздник. Я до сих пор не понимала, что такое хольмганг. Воины торжественно вынесли на улицу большую шкуру и утоптали в снегу квадратную площадку. Шкуру расстелили посреди утоптанного места и закрепили железными стержнями, а по углам площадки вколотили четыре ореховые палки, обозначив наружную границу.
Хотя Эврара в селении недолюбливали, многие тенны болели за него как за единоплеменника. Они столпились вокруг него, проверяя остроту клинка и предлагая советы и запасные щиты.
Жослен в замешательстве понаблюдал за приготовлениями и наконец подошел к Гюнтеру с почтительным вопросом:
Милорд, не соизволите ли изложить мне правила этого боя?
Что, горячая голова, бросил вызов, а сам не знаешь, как драться? поддразнил его вождь и сам же посмеялся над своей шуткой. Это хольмганг, волчонок! Каждому бойцу дается по мечу и по три щита, и тебе самое время поискать друга, который их тебе одолжит. Кто первый прольет кровь противника на шкуру, тот и победил. Кто обеими ногами сойдет со шкуры на снег, считается бежавшим с поля боя и, значит, проигравшим. Скальд с ухмылкой снял с пояса меч. Ты доблестно защищал свою честь, ангелиец, и за это я одолжу тебе не худший из моих клинков. Но щиты тебе придется выпрашивать у кого-нибудь другого.
Жослен сомкнул пальцы на рукояти, посмотрел на лезвие и поднял глаза на Гюнтера.
Милорд, моя клятва запрещает мне сражаться на мечах, сказал он и протянул оружие обратно рукоятью вперед. Я вправе обнажить меч только если намереваюсь убить противника. Прошу вас, дайте мне мои кинжалы и в скальдийском языке не имелось специального слова для наручей. Мои защитные пластины для рук, и я сражусь с этим человеком и оставлю его в живых.
Это хольмганг. Гюнтер дружелюбно похлопал его плечу. Здесь бьются только на мечах, и если сможешь, волчонок, убей противника, иначе завтра или послезавтра он бросит тебе новый вызов. В любом случае я поставил на тебя. Тут вождь отошел, чтобы крикнуть тенну, который неправильно отмерил расстояние для ореховой палки. Я стояла, дрожа под меховой накидкой, а Жослен рассматривал меч. Он не держал настоящего оружия в руках со дня нашего пленения. Кассилианец беспомощно поднял на меня глаза.
Если он убьет тебя, сказала я по-ангелийски, стараясь не стучать зубами, то я останусь совсем без защиты. Но я не вправе диктовать тебе, какой путь выбрать.
Кнуд, мой снисходительный охранник, подошел к нам.
Вот, проворчал он, протягивая Жослену свой щит. Держи, парень. Нет чести в том, чтобы заставлять раба сражаться наполовину безоружным.
Спасибо, поблагодарил его Жослен, неуклюже кланяясь в обнимку с оружием.
Кнуд коротко кивнул и поспешно отошел, насвистывая, словно его дело сторона.
Жослен закрепил щит на левой руке, подбросил меч, поймал и покрутил его в разные стороны.
На дальнем конце шкуры Эврар в свою очередь сделал несколько выпадов и удалых взмахов, вызвав шквал смеха и подбадривающих возгласов. Да, прославился он острым языком, но наверняка его клинок тоже разит без промаха, раз сохранил ему жизнь в десятке набегов. С опытным воином-скальдом непросто справиться. Его товарищ стоял наготове с запасным щитом, а чуть поодаль маячил еще один.
Итак, закончили со ставками? выкрикнул Гюнтер, наконец одобривший площадку. Значит, мы готовы! Да начнется хольмганг, и тот, кому брошен вызов, пусть ударит первым!
Улыбаясь со стиснутыми зубами, Эврар ступил за шкуру и поелозил ногами для устойчивости. Жослен отважно шагнул ему навстречу. Женщины тоже пришли посмотреть на поединок, и многие вздыхали, глядя на моего ангелийца.