Ничего не брали у него, мужчина кивнул на труп, пока меня не было, а? Так-с Эй, хозяин!
В дверь тотчас же просунулись желтые скулы.
Никого сюда не впускать и не выпускать отсюда. Эти дамы пусть тоже сидят здесь, и, видя, как Красинская-старшая недоумевающе подняла брови, добавил твердо: никуда никому не выходить.
Он взглянул на часы и тихо выругался. Алиция Красинская возмущенно хрустнула пальцами и закурила. Бумажка в руке Леньки слиплась от пота.
Дяденька, протянул Ленька, можно мне идти? У меня же конь там
Конь? живо переспросил мужчина, снял котелок и погладил белесые маслянистые волосы. Ах, да, конь. Хм Эх, он же один знал его! Дурак, размазня!
Алиция Красинская не удержалась:
Извольте сдерживаться, господин Виноградов, здесь не казарма!
Мужчина еще раз взглянул на часы и лишь тогда пристально оглядел Красинскую с ног до головы:
Простите: я увлекся.
Дяденька, отпустите, взмолился Ленька, он избегал смотреть на труп. Он смотрел на затылок мужчины в черном пальто и ему становилось даже весело: шея очень уж напоминала молодого поросенка. Такая же полная, розовая, и вся в серебристой щетинке.
Да прекратите эту комедию, начала Красинская, но мужчина прервал ее:
Тише, тише, уважаемая. Хм, а Борис был он сухо улыбнулся, приложил руку к груди. Адью.
У двери топтался хозяин. Мужчина надвинул котелок до самых бровей и коротко бросил на ходу желтолицему:
Все понял?
Так точно, господин поручик
Ленька вздрогнул и широко раскрыл глаза. Поручик жестко ткнул его в спину:
Чего уставился? Иди!
Ленька съежился, заторопился. Только сейчас он понял кто это: слухи о поручике Виноградове растекались по всему Оренбургу.
Еще несколько месяцев назад этого розовощекого офицера знали лишь, как посредственного актера-любителя. В домашних спектаклях купца Панкратова он играл злодеев. Февральская революция будто подменила поручика. Он увлекся политикой, стал появляться всюду на митингах, собраниях, в дворянских особняках, легко сходился с разными людьми. Однако последнее время стали замечать, что кое-кто из его знакомых исчез бесследно. Имя Виноградова стало наводить страх. Говорили, что он, якобы, возглавляет какую-то тайную террористическую организацию. Говорили, что Виноградов правая рука полковника Дутова. Говорили, что поручик связан с английской разведкой. Говорили, что Виноградов анархист или даже большевик. Да и чего только не говорили о нем, но всегда шепотом
У одноэтажного дома в конце Водяной улицы поручик велел остановить пролетку.
Ну, молодой человек, значит узнал меня? Ха-ха! Страшно? А ты не бойся. Мы еще друзьями с тобой будем такими, эх! Я тебе вот одному скажу секретную вещь: к нам должен приехать один человек, опасный очень смутьян, враг отечества, шпион. Если кого подозрительного на вокзале встретишь, сообщи мне.
Поручик спрыгнул на землю. Крикнул уходя:
Отблагодарю! На вокзале ищи, рыскай. Не раскаешься!
Неожиданно Виноградов остановился у самой двери низкого белого дома. Повернулся кругом. Поднял руку и поманил Леньку согнутым пальцем.
Иди-ка сюда!
Ленька подошел.
Я вижу ты парень смышленый. Так вот: увидишь на вокзале военного, худого, с золотым зубом, поручик говорил размеренно, четко, будто гвозди вбивал, понял? Увидишь бери на подозрение И мне сообщай тут же
И ткнул Леньку в плечо:
Ну, иди! Меня здесь отыщешь, а тебя я всегда найду.
Уже подходя к пролетке, Ленька услышал:
Большевистская сволочь, все равно не уйдешь
Ленька хлестнул Таура по позвонкам и облегченно вздохнул. Нет уж, избави бог от встреч с поручиком. Хватит. И вечер же выдался суматошный: сразу и не поймешь что к чему. Уже сворачивая с Николаевской на Госпитальную, Ленька спохватился: где же записка? А, он сунул ее в карман. Вот он, комочек бумаги, переданный Евой. Ева чудесное имя. Молодая Красинская девчонка, каких только в кинематографе и увидишь
У одинокого фонаря Ленька остановился
и развернул бумажку. Большие, круглые буквы торопясь бегут вкось.
«Найди в железнодорожных мастерских Коростелева и передай: из Челябинска сегодня приезжает человек, которого ищут.А.».
Работай, чего встал-то?
И дернул вожжи. Снял с рукава прилепившийся листок, да, вот такие многоцветные листья любил собирать отец, собирать в букеты, охапки, рассыпать дома по полу. Ленька снял листок и сунул в рот. Горечь успокаивала. Таур продолжал трястись вдоль Госпитальной к вокзалу.
III
Дяденька, вы живой?
Цвиллинг разлепил веки. На плитах шевелились кружевные тени. Над головой раскачивался неуспевший сбросить листву вяз. Черные узловатые ветви уходили вверх, туда, где по-сентябрьски неуютно и сиротливо бледнела луна. Будто кто-то взял да и выплюнул в небо обсосанную лимонную дольку.
Замерзнете, дяденька, вновь услышал Цвиллинг тот же голос. С трудом повернул голову: перед ним на корточках сидел мальчишка. Сзади мальчишки белела стена. На ней краны и таблички: «Кипяток» и «Сырая». Ага, значит он пошел сюда пить и упал. Цвиллинг приподнялся и сел. Пошарил по карманам гимнастерки, наскреб махорки. Свернул тоненькую цигарку. Закурил.
А ты, малыш, что здесь ночью делаешь?