- Какие -то проблемы? - спросил он подходя и задержал взгляд на деньгах в руках Женьки. - А это что за деньги?
- Родину прода... - начал было я шутку, но вовремя остановился. - Степан Афанасьевич, кстати о деньгах. На каком основании наши шустрые деятели присвоили гонорар Габриэль? Ну ладно мы, люди государевы, так сказать, и ни на что права не имеем. Но она гражданка другой страны, не хорошо получается.
- Александр, ты знаешь, что эти вопросы не в моей компетенции.
Громов в присутствии посторонних всегда разговаривал со мной в официальной манере.
- Я знаю, Степан Афанасьевич, поэтому прошу вас, как нашего старшего товарища, помочь в решении этого вопроса. - я тоже перешёл на казённый язык.
- Не могу ничего обещать, - не очень охотно ответил полковник. - Но постараюсь выяснить.
- Постарайтесь, пожалуйста, - меня слегка задел его ответ. - А то не дай бог, это выяснит кто-нибудь из репортёров. Вы же знаете, какие они пронырливые. Представляете какой скандал будет? Какой вой поднимут продажные буржуазные газеты, чтобы облить грязью наше самое справедливое социалистическое государство!
Я выдержал взгляд Громова. Да пошли они все! Эти розовощёкие лощённые комсомольские и партийные деятели направо и налево швыряются деньгами, которые не заработали, а мы ещё должны перед ними пресмыкаться и молчать в тряпочку.
- Да, и мой червонец тоже зажали! Пусть отдадут по-хорошему. - я решил не уступать даже в малом.
- Хорошо, я думаю мы решим этот вопрос. - сухо ответил Громов. Я удержался от комментария.
- Саша, ну зачем ты с ним ругаешься? - прошептала Габи, когда Громов так же быстро ушел, как и появился.
- А я разве ругался, радость моя? - улыбнулся я. - Но твои деньги я этим дармоедам не отдам. Хватит им и тех, которые они присвоили у всех остальных артистов. Представляешь, сколько Германия заплатила Магомаеву, он ведь котируется намного выше нас или всему ансамблю песни и пляски? А зачем, спрашивается? Они их всё равно не увидят!
- Но они все молчат, а ты - нет! А если они тебе за это что-нибудь сделают?
- А что они мне могут сделать, солнце моё? Я теперь - гражданин Федеративной республики, ты забыла? Конечно я бы тоже молчал, если бы мне нужно было возвращаться в полк, но мы с тобой остаёмся здесь. Поэтому я могу говорить всё, что хочу. А деньги твои тебе очень даже пригодятся! И совсем скоро!
- Зачем? - не поняла Габи.
- А ты собралась в собор идти в мини-юбке? - с непроницаемым лицом спросил я.
- В собор? - переспросила Габи и тут же смущённо заулыбалась.
- Вооот! - назидательно поднял я указательный палец. - Ты слушай меня, не пропадёшь! Ну, скажи - "Болтун"!
- Болтун! - послушно повторила Габи и закинув руки мне на шею поцеловала, прижавшись всем телом.
Глава 9
- Я тот самый, Леонид Ильич, только ни прорицатель, ни предсказатель. - ответил я, устроившись в кресле по другую сторону от кофейного столика.
- Да? - слегка приподнял свои знаменитые брови Брежнев. - А мне доложили, что ты можешь предсказать мне будущее. Вот и канцлер это говорил и убеждал поговорить с тобой.
- Будущее я вам рассказать могу, - слегка наклонил я голову. - Причём, и ваше личное и всей страны, которой вы руководите. Только это не предсказание или гадание, а самая настоящая реальность, которая случится обязательно, если вы продолжите жить и управлять так, как делаете это сейчас.
- Ты так говоришь, как будто тебе не нравится, как я управляю!
- Ну, если говорить на чистоту, - я посмотрел Генсеку прямо в глаза. - Не нравится! Потому, что тот курс, который выбран вами и вашими коллегами по Политбюро приведёт страну к краху!
- Что значит, к краху?! - Брежнев даже выпрямил спину, как будто собрался вскочить с кресла. Но в его состоянии, это было уже очень затруднительно.
- А то и значит, - спокойно ответил я. - Был Советский союз и не станет его. Развалиться!
- Ты что такое несёшь?! - теперь уже по-настоящему,
взбеленился Леонид Ильич. - Советская власть установлена навсегда!
- Ага, - кивнул я. - Только это "навсегда" закончится через 18 лет.
- И что ж, я на это буду спокойно смотреть? - с напором сказал Брежнев. - А вместе со мной и всё Политбюро?
- Нет, смотреть вы не будете, потому что из могилы у Кремлевской стены много не увидишь. - покачал я головой. - И Политбюро к тому времени существовать не будет.
- Это мне Вилли значит какого-то антисоветчика подсунул! - Брежнев оглянулся по привычке, но за спиной никого не оказалось. Я поставил необходимым условием разговор с глазу- на-глаз. Лишние уши мне были не нужны.
- Леонид Ильич, что-то наш разговор пошёл немного не по тому руслу, по какому следует. - остановил я его. - Вы действительно воспринимаете меня как очередного сумасшедшего предсказателя, да ещё и антисоветчика. А я, хоть и антисоветчик, но не предсказатель и совсем не мальчишка, которого вы видите перед собой. Я старше Вас, хоть и не намного. И прожил гораздо дальше, если можно так сказать, чем Вы. Вы действительно умрёте 10 ноября 1982 года. Я как раз закончил в том году университет и меня сразу взяли на работу в школу завучем по воспитательной работе. И так случилось, что моё первое общешкольное мероприятие оказалось траурным митингом по случаю Вашей смерти, так что хорошо помню тот день. А через 9 лет после Вас умрёт и Советский союз, несмотря на все попытки продлить ему жизнь. Но не попытка возврата к сталинским методам руководства Андроповым, ни реформы Горбачёва имевшими целью придать социализму " человеческое лицо" успехом не увенчались.