Вспомнилось, как в книгах описывали ночные атаки «Ночных ведьм» женщин-пилотов, которые на таких же самолётах бесшумно появлялись над немецкими позициями. Они отключали двигатель, чтобы, паря как тень, сбросить бомбы на врага. Представил, как в тишине раздаётся лёгкий свист, а затем взрыв и крики врагов, застигнутых врасплох.
Узкая кабина, едва прикрытая дугой козырька, выглядела до удивления простой. Сиденья, приборы ничего лишнего, всё только самое необходимое. Весь самолёт был чистым воплощением утилитарности и практичности, каждый его элемент создан для того, чтобы выполнить боевую задачу.
Этот маленький трудяга не блистал, как бомбардировщики или истребители, но в его скромности и кроилась его сила. Тихий, неприхотливый, экономичный и этим незаменимый. Глядя на По-2, я не мог не проникнуться уважением к инженерам, создавшим это чудо, и к пилотам, которые сражались на нём, несмотря на его уязвимость и простоту. А самое главное: неужели мне придётся сегодня подняться на нём в воздух! Аж прямо дух захватывает.
Добролюбов, бросив на меня взгляд, усмехнулся:
Кажется, мне лучше с тобой даже не спорить насчёт того, кто полетит, да?
Я отвёл взгляд. Мол, ты тут командир и офицер, а я лишь приказы исполняю, но сам понимаешь.
Никогда на таких не летал? спросил Сергей.
Я отрицательно мотнул головой. Много на чём летал, от гражданских до военных. Чаще всего на военно-транспортных доводилось. Во время учёбы в Рязани прыгали с парашютами с небольшого самолётика. Но на По-2 не доводилось.
Ну как, устраивает? поинтересовался немного иронично зампотыла.
Вполне, ответил опер. Кто лётчик?
Ждите здесь.
Капитан Ломакин ушёл. Вскоре появились двое авиатехников, стали готовить машину. На нас внимания не обращали не свои, да и ладно. Через десять минут пришёл парень, которого я сразу про себя обозвал Кузнечиком. Уж очень оказался он похож, такой же худой, высокий, с добрым открытым лицом, не знававшим бритвы, на лётчика из фильма «В бой идут одни старики» Фамилию актёра не вспомню, но киноленту знаю почти наизусть одна из лучших о Великой Отечественной.
Здравия желаю! вытянулся подошедший. Младший лейтенант Кузнечиков!
Я отвернулся, скрыв широкую улыбку. Ну надо же! Забавное совпадение.
Мне приказано оказать вам полное содействие.
Добролюбов представил нас. Сказал коротко, что нужно сделать. Достал планшет, развернул карту и показал приблизительный район поисков.
Сделаем, товарищ лейтенант! козырнул Кузнечиков. Когда вылет?
Немедленно. С вами полетит старшина Оленин.
Есть!
Лётчик поспешил к механикам, потом они вместе вывели «кукурузник» из ангара. Добролюбов крепко пожал мне руку.
Удачи, Лёша.
Спасибо! ответил я и пошёл к самолёту. Вскоре уже сидел на втором месте, за пилотом, и натягивал на голову кожаный шлем, потом опустил очки и ощутил себя настоящим асом.
От винта! скомандовал Кузнечиков, когда мотор По-2 затарахтел.
Младший лейтенант уверенно вывел самолёт на взлётно-посадочную полосу, затем набрал скорость, и я ощутил, как колёса оторвались от земли. Летим!
Гул мотора заполнил всё вокруг, а лёгкая дрожь дерева и полотна самолёта передавалась через сиденье. Мир для меня, едва мы поднялись в небо, будто изменился. Все заботы и цели, даже само задание, отступили на второй план. Я сидел, крепко держась за борта кабины, и не мог оторвать взгляда от того, что медленно раскрывалось под нами.
Внизу, словно в огромной живой карте, расстилалась тайга. Бескрайняя, густая, зелёная она казалась невероятно живой, шевелилась от ветра, пульсировала оттенками. Деревья, будто покрывало, мягко накрывали холмы и опускались в низины. Здесь и там блестели серебряные змейки рек вода отражала солнце, и казалось, что они шевелятся, извиваясь, как живые существа. Где-то вдали лежали деревеньки крошечные, едва различимые, будто игрушечные домики. Дороги тянулись тонкими нитями, разрезая лес, но всё равно исчезая в его бескрайности.
Я поймал себя на том, что не думаю о задании. Просто смотрел, впитывал всё это пространство. Ветер рвался в кабину, шум мотора отдавался в груди, но мне было всё равно. Я дышал этим простором, этим чувством полёта, ощущением свободы, которое накрывает, когда под тобой уже нет земли.
Отсюда, сверху, всё казалось простым. Вражда, бои, смерти всё это осталось внизу, а здесь был только простор, только эта земля, прекрасная и бесконечная. Я чувствовал, как с каждой минутой внутри меня нарастает восторг. Казалось, ещё немного и, кажется, заору во всю глотку от переполняющего меня счастья.
Пилот взглянул на меня через плечо, кивнул, как будто понимал, что чувствую. И действительно, слова были не нужны. Эти несколько минут стоили всех наших трудностей, всей усталости. Я смотрел на мир, проплывающий внизу, и чувствовал себя частью чего-то большего, величественного.
Постепенно младший лейтенант выровнял самолёт, и мы взяли курс вдоль долины Мулинхэ. Кабина вибрировала от мотора, но шум уже не отвлекал, он стал частью полёта. Я вернулся к выполнению задания и теперь всматривался по сторонам, ожидая, что вот-вот увижу нужные ориентиры.