Ужин готовился прямо на открытом огне, над которым весело потрескивали поленья. В большой железной кастрюле, почерневшей от времени и копоти, варился рис, пахнущий дымом и чем-то одновременно домашним и простым. Наша тушёнка смешалась с рисом, и даже каши пошли в дело их растопили в горячей воде, добавив немного сушёной зелени.
Когда всё было готово, нас пригласили к низкому столу. Еда выглядела скромно, но аппетитно. Мы ели молча, лишь иногда переглядываясь. Даже самый обычный рис с тушёнкой и солёной рыбой казался чем-то особенным после долгого пути. Тёплый свет лампы над столом, едва освещавший наши лица, делал эту простую трапезу удивительно уютной.
Я вдруг подумал, что уже много месяцев не ел под крышей обыкновенного жилого дома. Не в землянке, не в блиндаже, не в окопе или в машине, а вот так, удобно устроившись на покрытом циновкой полу.
После ужина нас угостили чаем. Напиток подали в простых глиняных чашках. Тёплый, терпкий аромат наполнил комнату. Чай был крепким и горячим, его вкус казался одновременно горьковатым и сладковатым. Мы пили его вприкуску с сахаром, отламывая небольшие кусочки от общего желтоватого куска, лежавшего на тарелке, это Микита Сташкевич вывалил такое богатство
из своего сидора.
За столом воцарилась почти домашняя тишина. После долгой дороги и простой, но сытной еды это было лучшим завершением вечера.
Шэнь Ицинь внимательно наблюдал за нами всё это время. Как только мы отодвинули пустые чашки, он предложил пройти в комнаты, чтобы отдохнуть. Хозяин мягко указал в сторону пустующих комнат, а его голос звучал сдержанно, но заботливо. Похоже, он заметил, насколько вымотанными мы были, и сам хотел убедиться, что его гости смогут как следует выспаться. Кейдзо перевёл, что у владельца типографии были три дочери, но они давно выросли и вышли замуж, а комнаты остались.
Все ушли отдыхать, в большой комнате остались четверо: Добролюбов, я, Кейдзо и Шэнь Ицинь. Предстояло понять, есть ли у китайца такая карта, что поможет нам добраться до сокровищ.
Глава 3
Товарищ Шэнь, нам нужна подробная карта местности, наконец начал Добролюбов, постаравшись придать голосу дружелюбие, хотя я видел, что внутреннее напряжение его не оставляло. Включая железные дороги, мосты и реки.
Опер вопросительно посмотрел на Кейдзо. Тот послушно перевёл.
Китаец отставил пиалу, вытер губы платком и посмотрел на нас своим острым, словно проникающим в душу взглядом. Потом он несколько раз провёл ладонью по лицу, будто оглаживая невидимую бородку, задумчиво наклонил голову.
Карта? повторил он, словно для уточнения, но в его голосе не было ни удивления, ни страха, ни вызова. Только спокойное, почти ленивое любопытство. Видимо, он и ожидал чего-то подобного.
Кейдзо кивнул:
Да, карта местности. Топографическая. Очень подробная. Такая, которая не оставляет сомнений, если ты оказался в незнакомом месте, и поможет найти то, что тебе нужно.
Глаза владельца типографии блеснули интересом. Он пожевал губами. Видимо, хотел поинтересоваться, что мы собираемся искать. Вдруг это ему нужнее, чем нам? Если узнает, то успеет попасть в нужное место быстрее нас, забрать, а потом сделает вид, будто и не знал ничего, и не ведал. «Хитрый чёрт», подумал я о нём.
Шэнь Ицинь задумался на секунду, затем тихо вздохнул и, не задавая вопросов, встал из-за стола.
Подождите,
Он подошёл к шкафу, на котором аккуратно стояли книги и какие-то свитки. На секунду я поймал себя на мысли, что эти вещи, вероятно, пережили не одну войну и множество властей, учитывая бурную историю Китая за последнее столетие. Шэнь Ицинь медленно провёл рукой вдоль полки, отыскивая нужный документ. Было заметно: он знает свои бумажные владения, как пять пальцев. Но лишь делает вид, что ищет. Придаёт своим действиям солидности, чтобы мы не подумали, как ему просто далось такое решение.
Кейдзо в этот момент наблюдал за происходящим с настороженным выражением. Его глаза сузились, превратившись в две узенькие щёлочки, а напряжённые руки крепко сжимали колени. Добролюбов, стоя рядом, молчал, но его сосредоточенный взгляд говорил, что он готов вмешаться в любую секунду.
Наконец Шэнь Ицинь вынул толстую папку и положил её на стол. Открыв, он вытащил большую карту, явно не новую, но прекрасно сохранившуюся. Пальцы китайца ловко развернули её, и оказалось, что бумага довольно большая примерно метр на полтора. К сожалению, все надписи были на китайском. Я мысленно чертыхнулся. Это обстоятельство ставило нас в полную зависимость от Кейдзо. Не хотелось бы этого. Но что поделать? Карта не японская же, а китайская.
Здесь всё, что вы просили, сказал он спокойно, указывая на тонкие линии, обозначающие дороги и реки, горы, перевалы, долины и многое другое.
Мы с Добролюбовым и Кейдзо с интересом наклонились над картой.
Нам нужен железнодорожный мост через Мулинхэ, уточнил Сергей, его голос звучал требовательно, но без агрессии.
Кейдзо перевёл. Владелец типографии на секунду задумался, затем медленно отрицательно покачал головой.
Моста там нет, сказал он спокойно. Я участвовал в создании этой карты и точно знаю: нет моста.