Он ушёл, а я остался в полном недоумении. Это шутка такая у него, что ли? Кто не знает, что Сталинград переименовали в Волгоград после смерти Сталина? И про битву, про памятник на Мамаевом кургане. Про панораму битвы, в конце концов. Мне стало неприятно. Те, кто организовал эту «забаву», явно заигрались.
Я вернулся на своё место. Долго лежал, глядя в потолок. Не выдержал и спросил, чувствуя, что спутник не спит.
Петя, какое сегодня число?
1 июля.
А год?
Пошёл ты
Ну я серьёзно, Петь.
На тебя жара так действует, что ли?
Тепловой удар, ага.
1942-й, буркнул напарник и отвернулся, зашуршав сеном.
Мне так и хотелось сказать: «Очень смешно!» Промолчал. Всё увиденное за сегодняшний день говорило о том, что Петро не шутит и не обманывает. Иначе я бы не оказался 28-летним казахом с сержантскими треугольниками на петлицах, едущим с лошадьми в старинном
вагоне, управляемым не локомотивом, а паровозом. Иначе бы сегодня на нас не напал какой-то допотопный самолёт с пропеллером на носу, да ещё стреляющий. Притом пули настоящие вон сколько лошадок пострадали!
У меня от всего голова кругом и складывается ощущение, что я на самом деле попал в прошлое. Да не в какое-нибудь, а в самое начало Великой Отечественной угодил. Аж холод по спине от такой мысли! Я же помню, что большинство тех, кто воевал в 1941-1942-м, до Дня Победы не дожили. Потери-то были огромными! Стало страшно. Я сжался в комок, натянул шинель до самого подбородка.
«Ерунда это всё. Так не бывает, попробовал себя успокоить. Смотрел я фильмы про тех, кто в прошлом оказывался. Как они там называются? Даже термин придумали попаданцы. Так вот, Костя, рассуждаем логически. Такое возможно? Нет. Значит, всё вокруг или чья-то злая шутка, или я теперь лежу в дурке обколотый, и мне всякая фигня мерещится. Значит, просто надо подождать, пока отпустит».
Я стал засыпать, состав дёрнулся, и мы покатили дальше. Через несколько часов я проснулся от того, что Петро меня ткнул в бок носком ботинка:
Вставай, приехали.
Куда? протирая спросонок глаза, спросил я.
На Кудыкину гору, недовольно ответил напарник. Из чего я сделал вывод, что он всё ещё дуется на меня.
Я поднялся, наскоро умылся теплой водой, съел пару сухарей. А дальше события закрутились намного быстрее, чем прежде. Раздалась команда «Выводи лошадей!», и мы с Петром начали сооружать мостки. Затем помогали животным выбраться из вагона, а дальше пришлось стреножить их, чтобы не разбрелись по степи. Оказалось, что стреножить это связать передние ноги верёвкой. Я-то думал, это издевательство, а вышло мера предосторожности.
Попутно пытался понять, где мы оказались. Увидел неподалеку маленькие домишки, окруженные деревьями. «Вроде посёлок какой-то», подумал, но Петра спрашивать не стал. Он был увлечён работой. Да и обиженным выглядел. Поглядывал на меня искоса. Следил, как справляюсь.
Сначала было страшно. Никогда с лошадьми дела не имел! Такие огромные, как оказалось! Я же видел их только издалека, вблизи не приходилось. А тут ноги им связывай. Всё боялся, что лягнут. Но те хотя и фыркали, парочка даже укусить попыталась. Но кое-как справился. Провонял весь, ужас как. Потом, правда, принюхался. Привык, перестал внимание обращать. Хотя очень трудно. Жарища стоит страшная, пот градом. Сначала я вытирал его руками, потом бросил. Да и лишняя жидкость в теле вроде как кончилась. Даже гимнастёрка промокла пару раз и высохла, покрывшись белыми следами соль.
Когда вывели всех лошадей, стали ждать. Меня так и подмывало поназадавать кучу вопросов. Но кому? Петро дуется, а офицеров не видать. Наконец, увидел одного. С парой кубиков на петлицах. Он шёл мимо, и я к нему:
Товарищ офицер! Можно спросить?
Он остановился так, будто на невидимую стенку наткнулся. Развернулся ко мне, вытаращив глаза. И вдруг как рявкнет:
Смирр-р-р-на!
Я замер на месте, вытянувшись. Не знаю, откуда у меня это умение? В кино видел, кажется. Задрал голову и смотрю в синее небо. Аж страшно стало.
Как звать, боец?
Константин Гранин! ответил я.
Ты как обращаешься к старшему по званию? Устав не учил?! очень строго поинтересовался офицер. Я мельком глянул на него: совсем зелёный! Лет двадцать от силы. Мой ровесник же, чего разошелся!
Слышь, братан. Хорош комедию ломать, а? сказал ему. Я уже понял, что тут театр, а вы типа актёры. Я-то что здесь забыл?
Молча-а-ать! вдруг заорал офицер и стал рвать клапан кобуры. Выхватил оттуда пистолет и прямо мне в нос направил. Руки! Руки вверх! а сам аж трясётся от нервного возбуждения.
Мне стало жутко. Он что, заигрался совсем? Тут слышу чей-то быстрый топот. Вижу краем глаза: Петро. Примчался, вытянулся по струнке рядом со мной:
Товарищ младший лейтенант, разрешите обратиться!
Разрешаю.
Не обращайте на него внимания, товарищ младший лейтенант. У него тепловой удар случился. Он вчера весь день был сам не свой.
Почему к доктору не обращался? сбавив накал, спросил офицер. Но пистолет продолжил держать перед моим лицом.
Так он это по-русски плохо говорит, сказал Петро.
Что-то я не заметил, сурово проговорил младший лейтенант. Как, говоришь, его зовут?