Ну, кто? шепотом спросил он у майора.
Инженер по гибридно-пленочным технологиям, ответил Булдаков и еще раз улыбнулся. Слушая эту абракадабру, Ратибор перекрестился вновь. Норвегова передернуло.
Так она ведь телеведущая!!! Когда же они, чертяки, успели нашим бабам еще по одной профессии всучить?
Кем не станешь, если, работая по специальности, протянешь ноги, Булдаков гомерическим шепотом осведомился:
А ваша кто? командир базы застонал.
Да не реагируйте вы так! сказал Олег Палыч, не то наш приятель подумает, что вы слуга дьявола.
Показался капитан Селедцов с сумкой. Раскрыв ее, он достал из нее несколько транков. Один он вручил Норвегову, один Булдакову, а еще один всучил Ратибору.
А теперь внимание! Селедцов нахохлился, что не совсем отвечало его фамилии, и важно надул щеки, хочу сказать пару слов. Штучка эта, он похлопал себя по карману, стоит столько же, сколько автомат Калашникова, а пользы от нее не меньше, если не больше. Хотелось, чтобы вы это все хорошенько запомнили. Транк необходимо подзаряжать. Для этого существует так называемое, подзарядное устройство. Для нашего друга Ратибора это темный лес, поэтому на его номер настроено два транка. Один из них постоянно торчит в подзарядном, другой находится у него в кармане.
Теперь о том, как этой высококультурной хреновиной пользоваться. Повернув к себе рацию лицевой стороной, мы видим жидкокристаллическое табло (ЖКИ) и тастатуру, либо по-военному кнопки. Сверху расположена антенна и переключатель режима работ с регулятором громкости (две крутелки). Правая одновременно является сорокопрограммным программируемым автонаборником. Для вас, джентльмены, пользоваться этим прибором очень просто. У полковника Норвегова номер 001, а у товарища майора 010. Допустим, на душе у меня накипело, и я решил поговорить с Константином Константиновичем. Включаю транк при этом раздается звуковой сигнал, затем набираю номер 001 и нажимаю клавишу на левой торцевой стороне. Транк полковника Норвегова издает препротивный сигнал. Товарищ полковник берет транк, нажимает на вышеупомянутую клавишу и очень внимательно меня слушает.
У Ратибора тастатура, то есть кнопки, отсутствует. Он, видимо, ни хрена не знает арабских цифр, а о латинском алфавите не слыхал и в самом страшном сне. Здесь управление еще более простое. Рация постоянно включена и поставлена на половину громкости. В этом положении
ее хватает на двое суток. Через сорок восемь часов к нему приходит мамед из моего взвода и приносит дубликат, а эту уносит на подзарядку.
Теперь о главном. Видишь, Ратибор, эту клавишу, всю в пупырышках? Видишь? Хорошо! Как только тебе нужно будет передать что-то майору Булдакову (ибо с ним ты только и можешь поговорить), сразу же дави на нее. Через некоторое время он ответит. Ты его услышишь. Как только ты захочешь что-то сказать, сразу нажимай клавишу. Сказал, что надо сразу отпускай. Вот и вся премудрость.
Минут десять мучались с Ратибором, натаскивая его по матчасти, пока он не стал почти профессионально вытаскивать рацию из кармана, и менее профессионально жать заветную клавишу. Держал он рацию с опаской и все норовил дотронуться нательным крестом. Когда ему это удалось, вздохнул с облегчением, но все равно, поглядывал на нее подозрительно.
Наконец, все были готовы: и транспорт, и эскорт. Ворота КПП открылись, пропуская УАЗик с бронетранспортером. Водитель дороги не знал, но ориентировался по следам, оставленным вчера. В УАЗике, кроме Ратибора, устроился и Булдаков, считавшим своим долгом вернуть селению старейшину. В БТРе было всего трое: Мурашевич, Волков и водитель Довгалев. Вчерашний опыт показал, что газонокосилка вполне может заменить полвзвода автоматчиков. Мурашевич успел вздремнуть. Кавалькада на полном ходу въехала в Бобровку и остановилась у храма. Ратибор неуклюже вывалился из машины, а следом за ним молодцевато выпрыгнул майор. Из люков БТРа на белый свет таращились Мурашевич и Волков. Тотчас из церкви выглянули несколько человек и, холодно взглянув на них, скрылись внутри. Ратибор недоуменно почесал лысину:
Что это с ними, не пойму?
Они тебя не узнали, беспокойно сказал майор.
Вижу, сухо сказал старейшина, бороду то мне, по вашей милости, сбрили, он пнул носком ботинка камешек под ногами и пробормотал какое-то проклятие. Внезапный крик
«Папа!» разорвал зловещую тишину и, вскоре на шее Ратибора болтались две девчушки лет семнадцати, похожие, как две капли воды. Их русые головенки прижались к знакомой отцовской груди, а две пары глаз рассматривали лицо, одновременно такое знакомое и незнакомое. Вздрагивающие плечи отождествляли чувства, которые невозможно подделать.
Ну полно, полно, дурехи! грубоватый тон отца нисколько не оттолкнул девчонок. Они крепче прижались к нему.
Померла их мать два года тому, пояснил Ратибор, обращаясь к Олегу Палычу, надорвалась, бедняга.
Ратибор, да ты ли это?!? воскликнул подошедший к ним мужчина, заросший бородой как Карл Маркс.
Родного брата не узнать, Алексий, так ты воистину, упырь! смеясь, отвечал старейшина, стоило оголиться, так я уже чужой тут. Тот, кого назвали Алексием, храбро подошел к брату и расцеловал его в обе щеки.